Глава 5
В которой Берюрье и я начинаем каждый в отдельности новую жизнь
В нашей трудной профессии нужно уметь превращаться даже в самого черта. Именно поэтому, взвесив все за и против, без справочника мер и весов Роберваля (Жиль Персонье де), я решаю ехать в школу инкогнито.
Я прошу одну из своих подружек облучить меня инфракрасными лучами, чтобы моя эпидерма приобрела красивый-темно-коричневый цвет, отпускаю висячие усы а ля Тарас Бульба и украшаю свой интеллигентный нос большими роговыми очками с дымчатыми стеклами.
Ваш Сан-Антонио, милые девочки, стал неузнаваем. Он превратился я полицейского офицера Нио-Санато, уроженца острова Тринидад и Мартиники. Если бы вы встретились с ним в постели, то смогли бы его узнать, вероятно, лишь в последний момент (и то только по одному месту).
За два дня мои усы настолько подросли, что остается лишь подвести их карандашом, чтобы они приобрели вид настоящих усов.
Я беру напрокат в одном гараже машину марки МЖ кроваво-красного цвета, и вот я уже мчусь по дороге в Сен-Сир — на Золотой Горе, куда и прибываю после полудня.
Сен-Сир — на Золотой Горе — прелестное местечко в пригороде Лиона, прилепившееся, как ласточкино гнездо, на вершине холма. Школа размещается в бывшем монастыре, но, несмотря на первоначальное предназначение своей оболочки, выглядит совсем не сурово.
Напротив, вновь прибывшего прежде всего поражает ее какой-то нарядный и даже игривый вид. Ничего, что напоминало бы полицейский участок, а тем более школу полиции.
Узкая асфальтированная дорога взбирается на холм, петляя между домами персонала школы, и выходит на площадь, обсаженную деревьями. По левую сторону простирается большое поле, откуда открывается мирная и ласкающая взор панорама. Цвета охры фермы с крышами, покрытыми черепицей времен Римской империи, уютно гнездятся на равнине, чем-то напоминая пейзажи Италии; далеко на горизонте виднеются две колокольни, которые в этот момент начинают звонить своими колоколами, как будто отдавая честь в мою честь.
Махины зданий молчаливо стоят под августовским солнцем. Лучи уходящего лета золотят серые камни и вспыхивают зайчиками на оконных стеклах. На ветвях поблекших деревьев еще щебечут птички. Все дышит покоем. После парижской суматохи возникает внезапное ощущение того, что ты находишься в каком-нибудь курортном местечке.
Все в школе поражает внушительностью размеров, чистотой, опрятностью, благополучием. Стены украшают современные звезды, откуда-то по радио раздаются звуки «Адажио» Альбиони. Как здорово, что этот питомник для ищеек перевели в монастырь! Здесь совсем не пахнет сапогами! Комиссары, которые закончат эту школу, могут выходить в свет с высоко поднятой головой: по всему видно, что они смогут вести себя в нем в соответствии с правилами хорошего тона.