И как бы их ни надраивали, как бы ни высвечивали юпитерами в телестудиях, они, эти мифы, остаются малопривлекательными, признавайтесь! Согласен, мы были героями Пантеона, но все это уже в прошлом. Связь с ним была прервана самым гнусным образом в 1940 г. А наши руководители никак не хотят понять, что для наших ребятишек настоящая эпопея — это эпопея не Наполеона, а эпопея Аль Капоне.
Поэтому все, в ком сильно желание вести неспокойную жизнь, становятся фараонами. И это логично.
Мой сосед за перегородкой — некто Ракре. Его отличительная особенность — неприличное поведение нижней части тела. Как только он принимает горизонтальное положение, то сразу начинает трубить "Нападение на «Пасифик Экспресс» с естественным шумовым оформлением. Но это не его вина: у него поджелудочная железа давит на толстую кишку. Лекарь даже выписал ему справку, что он имеет право играть на своем духовом инструменте во время официальных церемоний.
— Эй, Белоснежка! — зовет он меня. — Я слышу, что ты не спишь…
— Я тебя тоже слышу, — отвечаю я.
— Ты не хочешь переброситься в белот?
Я не любитель картежных игр и очень редко беру карты в руки, но белот не требует умственного напряжения.
— Почему бы и нет? — отвечаю я.
Он приходит ко мне с колодой дешевеньких карт, засаленных почище подовой тряпки.
— Тебе сдавать, Белоснежка! — услужливо заявляет этот простачок.
Он снимает колоду, подкрепляя свой жест звуковым оформлением.
— Играем как в лучших игорных домах Макао, — в шутку говорю я, сдавая карты.
— Сдавай, сдавай, не теряй времени, дружок, — восклицает Ракре. — Сколько партий мы не сыграли с этим беднягой Барданом из-за того, что он так много трепался о своих сердечных делах.
Тут он начинает явно интересовать меня, мой сослуживец. Это добрый малый высокого роста, брюнет, в очках и с прыщами на физиономии.
— Ты его хорошо знал?
— Отличный парень, — вздыхает он.
Он веером разворачивает перед собой карты и недвусмысленно улыбается.
— У меня каре бородатых, — с видом победителя объявляет он.
От радости он издает приветственный залп. В одном из боксов кто-то возмущенно ворчит и советует ему поставить на это место глушитель. Ракре пожимает плечами. С его задатками этого не следовало делать. Он дает новый залп. Впечатление такое, что ты попал на массовый отстрел волков в лесах Солони.
— Этому Ракре, — ворчат в другом боксе, — лучше бы заряжать сифоны, а не служить в полиции.
Невозмутимый Ракре раскладывает передо мной четырех королей: помятых, засаленных, затасканных, но безмятежно посапывающих в свои бороды.
— Полюбуйся-ка на это совещание на высшем уровне, — говорит он.