Девушки рассмеялись, к ним, устав сохранять серьезную мину, присоединилась и леди Монт.
— Ба, ты невозможна… — простонала Элен.
Разгул веселья был прерван все той же леди Монт:
— Стефани, скажи-ка этой маленькой нахалке все, что мы о ней думаем…
— Маленькой? — переспросила Стефани, видимо ставя под сомнение не только возраст и рост нахалки, но и что-то еще.
— Не будем отвлекаться на мелочи, Стефани. Так что мы о ней думаем?
А думали они о ней вот что. Маленькая нахалка, дочь Марии, урожденной Монт, и Артура Олдфилда родилась в особняке Монтов. Мать и отец по-своему любили ребенка, в меру баловали, но с легкостью уступили воспитание тетушке. Родители были не правы хотя бы потому, что сами не раз говаривали: тетя Барбара совсем не тот человек, на коего следует равняться начинающему жить.
Леди Монт, у которой не было своих детей, всю себя отдала внучатой племяннице. Хотела быть для девочки нянькой, подругой, матерью. Взамен просила лишь об одном — не называть ее бабушкой, что неукоснительно выполнялось.
Почти двадцать лет альянс Барбары Монт и Элен Олдфилд был безмятежен и желанен для обеих. И вдруг… Девочка влюбилась! Тетка в отчаянии, и вовсе не потому, что Элен уйдет из-под ее крыла. А потому, что тот, кого девочка выбрала, не желает даже замечать уникальность произведения души и ума леди Монт.
Леди удивил сам факт существования такого человека, и она высказалась, как у нее повелось, без околичностей:
— Дурак!
Элен возразила в том духе, что, мол, почему же дурак, если он даже не знает, что в него влюблены.
— Значит, ты дура! — безапелляционно отрезала тетка.
— Возможно, — задумчиво отреагировала девушка.
Элен и Стефани вместе учились в колледже, который снобистскими замашками его создателей возжелал стать инкубатором талантов. Живопись, скульптура, архитектура… Подруги, получившие в довесок к общему образованию еще и кое-какие начатки творческих профессий, избрали для продолжения учебы стезю зодчества.
Вот тут-то и появился Он. Стефани не могла взять в толк, что Элен в нем нашла? Та в ответ лишь пожимала плечами. Не скажешь же, что у нее уже завязались с этим человеком кое-какие, почти интимные отношения. Правда, в одностороннем порядке.
Дело в том, что в один из первых своих приездов мистер Джексон, молодой блондин, стройный, ясноглазый, стремительно проходя сквозь толпу учеников, выделил именно Элен Олдфилд, чтобы, полуобняв девушку за плечи, сказать:
— Ну что, юное дарование, будем вместе творить архитектуру?
И поцеловал у всех на виду!
Тут Элен увидела: самоуверенный маэстро изумительно красив. Что, впрочем, многими оспаривалось. Но это был как раз тот случай, когда чужие оценки легко проигнорировать, создав в воображении образ, достойный тайного поклонения.