— Вовсе нет! Здесь есть воображение, нежность, поэзия, сострадание. Делает честь художнику. Поистине прекрасно.
— Славу Богу! — Дэвид перевел дух. Брок улыбнулся ему совершенно обезоруживающей, очаровательной улыбкой.
— Давненько ты не делал ничего подобного. — Он предложил шурину сигарету, и Дэвид с удовольствием закурил.
Клэр переводила взгляд с одного на другого, казалось, оба забыли о ней, погрузившись в прошлое.
— Могу я узнать, о чем это вы?
— Войди же, прекрасная дева, ничего не знающая! — Адам грациозно склонился перед ней.
— Простите?
— Полагаю, у вас есть право знать, — сказал он беззаботно. — Пойдемте.
— Это в самом деле необходимо, дорогой? — спросила Надя сына, явно сбитая с толку.
— Брок может показать Клэр наш маленький секрет. Ты это уже знаешь под другим названием. Я тебе сейчас объясню. Взгляни на эти наброски. Они совсем по-иному задуманы.
Его мать взяла рисунки с некоторой долей раздражения. Ей да не знать, что происходит и почему! Клэр, взглянув на ее грозное выражение лица, почувствовала легкое удушье, но ей некогда было расстраиваться, так как Адам звал ее. В холле, взглянув на его лицо, опять помрачневшее, она приостановилась. Он с силой сжал ее руку.
— Держитесь за меня, детка. Мне все труднее и труднее быть вдали от вас!
— Ну что еще? Я не убегаю. Может, хватит меня мучить… хоть теперь? Вам бы сжалиться надо мной и объяснить, что происходит. И не надо сцен.
— Маленькие девочки должны заниматься своим делом, вы разве не знаете? А ваше дело — смотреть за Тиной.
— Может, вы меня хотите уволить, мистер Брокуэй?
— О черт, нет же! Мы, может быть, и в трудном положении, но выберемся из него. Любую проблему можно решить, но у вас, кажется, есть свойство все запутывать.
Глаза ее наполнились бессильным гневом. Да сколько же можно! Маленький кулачок сжался, разжался, опять сжался. Он воспринял эту крошечную вспышку своеволия с долей изумления:
— Девочки не бьют мальчиков, запомните. Правило железное.
— Я думала, наоборот, — выпалила она, забыв об осторожности.
— Конечно, — засмеялся он. — У девочек всегда так. Что позволено Юпитеру — не позволено быку. Кстати, это вроде как мой отец говорил: «Брок, мальчик, если хочешь преуспеть, избегай лошадей, крепких напитков и сероглазых газелей».
Она смотрела на него в смущении:
— Ваш отец никогда этого не говорил. Вы это сами только что придумали!
— Это совершенно не важно. Пойдемте-ка, пока Надя не накинулась на нас с небольшим скандальчиком. — Он пересек гостиную, подойдя к золоченому лакированному экрану, разрисованному прихотливыми птичками и цветами в бирюзовых, изумрудных и розовых тонах и прикрывающему горку с фарфоровыми и нефритовыми статуэтками. Клэр проследовала за ним и увидела, как он достал белую фарфоровую фигурку удивительной грации и блеска, изображающую женщину, полную загадочной, вечной красоты.