Когда наконец Адам обрел голос, он вновь поразил ее вопросом:
— Скажите, есть у вас иные женские достоинства? Вы играете? Поете?
Она глядела на него в изумлении. Все это показалось ей нереальным, словно на чужой планете.
— Надеюсь, я не помешала? — раздался из-за дверей ехидный голос Нади.
— Разумеется, нет, дорогая, — ответил Брок учтиво-формально. — Мы только зашли. Клэр потратила чертовски много времени, пытаясь отыскать сходство. Надеюсь, вам не наскучило, крошка. Боюсь, вы из тех, кого статуи утомляют!
Вечером, много позже, когда Клэр уже собралась погасить свет, в дверь осторожно постучались. Еще не открывая, она с нелегким сердцем поняла, что это Надя.
Надя улыбалась довольно натянуто:
— Можно войти, дорогая? Я ненадолго. Просто го, что мне нужно сказать, не терпит отлагательств.
Клэр посторонилась, Надя вошла и встала на медно-золотой ковер лицом к китайскому шкафчику.
— Ну, моя дорогая, вы на редкость живописно выглядите!
— Вот как? По-моему, у вас в голосе сомнение, миссис Колбэн.
Что-то так быстро промелькнуло по лицу Нади, что Клэр не успела понять, что именно. В миндально-зеленом шелковом халате с золотым шнуром на узкой талии, с распущенными тяжелыми косами, дымчатыми глазами, в которых сквозили усталость и опасения, Клэр выглядела не только чрезвычайно живописно, но и беззащитной.
— Что-нибудь надо сделать? — спросила она, ей не нравилось воцарившееся молчание.
— Не вам, моя дорогая, — выговорила Надя с усилием. — Вы еще молодая девушка, и я чувствую до некоторой степени за вас ответственность. Не хотелось бы вас расстраивать тем, что я могу сказать. Поверьте, я действую исходя из ваших интересов, из общих интересов.
— Пожалуйста, говорите прямо, миссис Колбэн. — Клэр примирилась с неизбежным.
Надя, не обращая внимания на это, уселась на край постели.
— Ну, начнем с того, моя дорогая, что я заметила то потрясение, под которым вы находитесь с тех пор, как приехал дядя Тины. Не знаю, что вы ожидали, но, вероятно, не такую чрезмерную активность. — Она усмехнулась. — Ну, у всех Брокуэев все преувеличено. Милая Беттина была сгустком энергии, так сказать, прожигая жизнь и воздействуя таким образом на Дэвида, правда все с самыми лучшими намерениями. Я-то знала, конечно, что на художника трудно воздействовать, но взяла себе за правило не вмешиваться без крайней надобности. Сейчас же дело вот в чем: Брок чрезвычайно привлекателен для женщин. Я это вполне осознаю, но я знаю и то, что фактически это ничего не значит. Женщины, насколько я могу судить, для него всего лишь игрушки. Я думаю, сэр Чарльз должен об этом позаботиться, не то ему придется пожалеть.