В этой сцене было что-то до тошноты знакомое, как будто все уже случалось раньше.
— А вред ты нанесла довольно большой, — спокойно произнесла Селия, скрывая свои истинные чувства.
— Не понимаю вас!
— Я не имею в виду, что ты оттолкнула от меня моих детей, дорогая. Нет, не отрицай этого. Они теперь делают, что хотят, не думая обо мне. Однако я еще немало посмеюсь над всей этой ерундой, которой увлеклась Лайана. Я говорю кое о чем гораздо более важном. — Она выглядела почти бесстрастной, фарфоровая статуэтка с ледяным сердцем. Ее, холодно сверкающие, глаза предвещали беду. — Позволь же мне посмотреть на тебя, дорогая. Да, понятно, что он в тебе нашел! Молодое лицо, молодое тело, все эти красивые наряды, которые он тебе купил… Скажи, дорогая, что ты дала ему взамен?
Она тонко рассмеялась.
Кэрин отпрянула от отвращения.
— Вы, должно быть, пьяны! Я не хочу вас слушать!
— Ты будешь слушать! — Ее мелодичный голос внезапно стал резким. — Сядь! — Резкость снова исчезла. — В твоем возрасте я никогда не задумывалась, что мне когда-нибудь будет тридцать. Но в один прекрасный день это случилось. Я не стала чувствовать себя иначе, я не стала выглядеть как-то иначе, но я стала другой. Мне было тридцать, я постепенно переставала быть желанной, а это важно для такой женщины, как я. Теперь мне сорок, и впереди страшные годы. Господи, помоги мне — сорок! Говорят: ну разве Селия Эмбер не чудо, и мне, конечно, еще далеко до глубокой старости!
Она порывисто повернулась к Кэрин.
— Как ты думаешь, долго ли я еще смогу сохранить это лицо… эту фигуру? Постоянная борьба за них убивает меня!
Необходимо было что-то сказать… что угодно! Кэрин даже поймала себя на том, что испытывает невольную жалость к Селии.
— Прошу вас, Селия, не расстраивайтесь!
В глазах Селии загорелся ожесточенный огонь.
— Миссис Эмбер для тебя, дорогая. Раз и навсегда — миссис Эмбер!
Она встала, достала из китайской шкатулки сигарету, закурила и выпустила к потолку струйку дыма; немного походила по комнате и быстро села обратно в кресло с побелевшим лицом.
— У меня был ужасный, невыносимый вечер!
Кэрин сделала еще одну безнадежную попытку предотвратить сцену.
— Печально, я понимаю, но время работает против любой женщины… Мы все в одной лодке. Надеюсь, когда-нибудь я обновлюсь в моих детях… моих внуках… Когда я была девочкой, отец часто говорил мне: самое большое несчастье в жизни бывает тогда, когда достигнешь луны. Я никогда не забывала об этом.
Селия совершенно неожиданно разразилась заливистым смехом.
— Стивен! Боже мой, потрясающе! Луна достигнута? Я бы сказала, он делал это достаточно долго!