Так. Волосы. Пожалуй, самое ужасное, но в то же время легко поправимое. Лоб – вполне приличный, высокий, как у всех умных людей, в ранних морщинах (хмуриться надо меньше, профессор). Глаза. Ну, это, как раз, скорее его достоинство, чем недостаток: они очень выразительные, хотя в основном он использует эту выразительность, чтобы пугать людей. Нос. Ладно, с этим нужно просто смириться. Губы… Ой–ой, вот об этом лучше не думать, сразу вспоминается эпизод с поцелуем. К тому же с недавних пор в этом воспоминании Снейп ей представлялся в своем настоящем облике. Видимо, виной тому был неудачный эксперимент с Гарри.
Ни Гермиона, ни Северус не замечали, как в то время, пока продолжался их неосознанный зрительный контакт, пространство между ними словно сгущалось, превращаясь в невидимую, но от этого не менее реальную связующую нить. Гермиона как раз уже отвлеклась от непосредственного разглядывания своего профессора и отдалась во власть воспоминаний, но ее взгляд все еще был обращен в его сторону. Тогда это и произошло.
На нее лавиной обрушились колоссальная усталость, напряжение, сомнения, страх, одиночество, неудовлетворенность, холод, боль – все это было чужое, она это чувствовала, но от этого ощущения не были легче. Девушка вздрогнула и отвела взгляд. Все исчезло в ту же секунду. Она не знала, что в голове зельевара в это время тоже промелькнули чужие сомнения, но он не заметил их, увлеченный своими переживаниями. Гермиона перевела дыхание. Она догадывалась, что произошло, такое иногда случалось, и она где‑то об этом читала. Сердце защемило от жалости к нему. Девушка не сомневалась в том, что это были эмоции профессора Снейпа. Резко захотелось сделать для него что‑нибудь хорошее, но она прекрасно помнила, как он отреагировал на ее попытку защитить его перед Орденом. Проявление сочувствия могло вызвать еще большую бурю недовольства. Решение пришло в голову само собой и заключалось в одном из самых простых заклинаний, которое она вычитала в учебнике по Чарам еще в первом классе.
Гермиона скользнула взглядом по своим соседям по гриффиндорскому столу: некоторые приглушенно переговаривались, другие просматривали полученную почту, третьи вяло ковыряли в тарелках, все еще пребывая в состоянии, которое называлось «скорее сплю, чем бодрствую». Быстрый осмотр соседних столов дал тот же результат. Тогда она перевела взгляд на преподавательский стол: Снейп вернулся к завтраку (вернее, к своей чашке чая, поскольку, пребывая в скверном настроении, он совершенно не хотел есть), сидевший рядом с ним профессор Флитвик что‑то увлеченно говорил профессору Спраут. Профессор зельеварения сидел с краю, поэтому рядом с ним больше никого не было. Гермиона аккуратно, всего на пару сантиметров, высунула палочку из рукава и, направив ее на Снейпа, прошептала заклинание.