Агилар вынул из кармана фотографию для паспорта и положил перед Матеосом.
— Кто это? Мистер Проппер?
— Это Делорм, шеф. Вид у него мрачноватый, верно?
— На фотографиях для паспорта у всех мрачноватый вид.
— Бонапарты мне сказали, что в нем два метра роста. Не человек, а шкаф. Я говорю об этом потому, что он единственный из подозреваемых, у кого хватило бы сил, чтобы схватить Томаса — его рост метр восемьдесят, — засунуть в гильотину и отрубить голову.
— Ты наносишь удары наугад, Агилар. Женщина не может совершить убийство, потому что красива, мужчина попадает под подозрение, потому что он крепкого сложения. Это что, детективная игра «клуэдо»? «Его убил сеньор Мандарин в библиотеке топором». И знаешь, почему мы не продвигаемся вперед? Потому что у нас нет мотива преступления. Мы не знаем, почему убили музыканта. Только если мы это узнаем, мы, может быть, поймем, кто это сделал.
— Ты хочешь, чтобы я отменил допрос Делорма?
— Нет, но не придавай слишком большого значения алиби. Алиби можно сфабриковать. Или нанять киллера. Главное — мотив преступления. Сосредоточься на мотиве. Попытайся выяснить, была ли у лысого причина убить своего любовника.
— Может, пойдешь со мной? Четыре глаза видят лучше двух.
— Не могу, мне надо идти к судье. Что говорят криптологи о татуировке?
— Мне сказали, что судья пришла в лабораторию с Понтонесом, судебным медиком, и еще каким-то парнем, музыковедом, и что тот сказал, что ноты на голове у Томаса — это фрагмент концерта Бетховена «Император».
— Потрясающе. И когда нам собираются об этом сообщить?
— Не знаю, шеф. Но теперь у нас кое-что есть.
— У нас есть только результаты параллельного расследования. Судья решила провести расследование самостоятельно, потому что думает, что в убойном отделе сидят болваны.
— В прошлом году мы дали маху с тем колумбийцем, и она нам этого не простила. Злопамятная дамочка.
— Я хочу поговорить с музыковедом. Как его зовут?
— Даниэль Паниагуа.
— Скажи ему, чтобы пришел в управление. Нет, погоди, не стоит его пугать. Скажи мне, где его найти, и я сам к нему пойду.
— Я хотел бы обсудить кое-что еще. В досье, которое ты мне вчера показал, было сказано, что Мараньон — член масонской ложи.
— Ну и что?
— А то. Я нашел в интернете копию масонской клятвы. Так вот, одно из наказаний за предательство у масонов — отсечение головы.