Она вдруг словно захлебнулась – махнув рукой, задышала часто и прерывисто, широко раздувая крылья носа. Тусклые простудные глаза раскрылись, полыхнули странным огнем. Нет, не огнем сумасшествия. Скорее это был злой огонь давно отчаявшегося доказать свою истину человека.
– Вот скажите… Почему именно вы, а не кто-то другой из детдома ко мне приехал? Вы не задавались себе таким вопросом? Почему именно вы?
– Но я же сказала – я психолог, и…
– Да ладно, психолог! При чем тут психолог? Я же вас как человека спрашиваю, а не как психолога. А знаете, почему вы ко мне приехали? Сказать?
– Скажите…
– А потому, что вас ко мне страшно потянуло. Других не потянуло, а вас – потянуло. А знаете почему?
– Ну, и почему?
– А потому что у вас, по всей видимости, похожая проблема в семье есть.
– У меня?! Ну, знаете ли! Меня мать в детдом никогда бы не отдала! Ей бы и в голову никогда не пришло!
– Ну да. Конечно, не пришло бы. А зря. Потому что вы маму свою не любите.
– Да с чего вы взяли? – вспыхнув до корней волос и отодвинувшись, тихо и возмущенно проговорила Катя.
– Да с того, милая, с того… По вам это сразу видно. Глаза у вас, знаете ли, особенные, пытливой виноватостью измученные. Да вы не стесняйтесь, чего вы…
– Я и не стесняюсь… Чего мне вас стесняться? Тем более это все неправда…
– Нет, милая. Наверняка я права. И нелюбви своей вы страшно стесняетесь. Потому что вам ужасно стыдно. Как это – маму не любить? А только знайте – вы в этой проблеме не одиноки. Сейчас просто времена такие. Очень жестокие. На любовь страшный дефицит пошел. Недолюбленные матерями дети вырастают и не любят своих матерей. Недавно я в Интернете наткнулась на блог таких недолюбленных, почитала, и волосы на голове дыбом встали. Ужас что пишут…
– Погодите, Анна! Не надо! Я не хочу… Я, собственно, не за этим…
– А я тоже, кстати, свою мать не любила, – будто не услышав ее отчаянного возгласа, медленно продолжила Анна, – с малолетства на нее обиды копила. Втихомолку. Потом они мясом обросли, с возрастом в ненависть превратились. А всю свою любовь я на этого идиота обрушила, на Алешиного отца. Такой залила любовью, что и сама без нее уже жить не могла… Теперь вот думаю – не его я вовсе любила, а любовь свою. Так бывает, наверное. С нами, с ущербными детьми.
– А Алешу вы что, разве не любили?
– Любила, конечно. А потом… Когда этот идиот ушел, у меня будто опору из-под ног выбили. Пустота внутри образовалась такая страшная! Смотрю на Алешку – и мужа-предателя вижу. А через пустоту перешагнуть не могу. Он на него так похож, как две капли воды! Не стало к ребенку любви, и все тут. Кончилась. Ушла вместе с мужем. А через силу… Через силу – не получалось. Ну вышло так, что теперь поделаешь! Вот я и подумала: зачем растить ненавистника?