– М-м-м… Понятно… – задумчиво кивнула Анна Архиповна и вздохнула едва слышно, бросив взгляд на Катю. Встав со стула, поправила юбку, проговорила устало: – Можно вас попросить, Екатерина Валентиновна? Посидите тут немного, пока дети рисуют. А я новенькими займусь.
– Да, конечно, Анна Архиповна, – с готовностью уселась на ее место Катя. – Мне как раз нужно посмотреть, что они там рисуют…
После ухода вероломно ворвавшейся в творческий процесс Любки малыши снова склонились над бумагой, тихо зашелестели фломастерами. Катя провела беглым взглядом по их рисункам и хмыкнула про себя озадаченно. Потом всмотрелась еще раз, моргнула удивленно – не было на листках бумаги никаких рисунков… Ни солнышек, ни домиков, ни смешных человечков – ничего не было. Одна из девчонок, прикусив от старания губу, методично раскрашивала белый лист горизонтальными полосками – синяя, красная, желтая, коричневая. Другая с недетским остервенением, зажав фломастер в кулачке, просто водила им беспорядочно, оставляя красные следы не только на бумаге, но и на пластиковой светлой столешнице. А вот у третьей девчонки действительно что-то похожее на нормальный детский рисунок получалось. Сверху – голубая полоска, снизу – черная. Небо и земля, значит. Уже хорошо. Так, посмотрим, что там у мальчика…
Встав со стула, она тихо подошла сзади, вытянула шею. Так, понятно. У мальчишки, похоже, война. Весь лист черными буграми вздыблен – это взрывы, наверное. Танки-самолеты горят. Только почему – черные? Если это огонь, то хотя бы немного красного должно присутствовать?
Мальчишка вдруг поднял голову, взглянул на нее снизу вверх. Так взглянул, будто плеснул в лицо холодной печалью. Не злой, а именно холодной. Ни одной эмоцией не согретой. Наверное, именно такой взгляд был у сказочного Кая, заколдованного Снежной королевой.
– Это у тебя война, да? – тихо, почти заискивающе спросила Катя, замерев в холоде его взгляда.
– Не, не война… – прошелестел он виновато и, как показалось Кате, немного испуганно. – А что, разве войну надо рисовать? Анна Архиповна сказала – рисуйте что хотите…
– Нет-нет, извини, все правильно… Просто я подумала – отчего это у тебя взрывы такие черные получаются?
– Не, это не взрывы.
– А что это?
– Да это так… Это ничего. Это просто ночь такая.
– Ночь?!
– Ну да… Ночью же темно и ветер дует… Это у меня ветер…
– М-м-м… Ветер, значит… А как тебя зовут?
– Алеша Вяткин.
– Хорошо, Алеша. Молодец. Извини, что отвлекла.
Он опять поднял глаза, и внутри у нее будто ёкнуло что-то. Или воспротивилось, может. Потому что не бывает у маленьких детей такого выражения глаз. Не выражение, а сплошное обморожение какое-то. Хотя – откуда ей знать? Здесь все дети с нелегкой судьбой. Может, и Алешу Вяткина судьба успела обморозить. А внешне, кстати, он совсем на обделенного судьбой сиротинушку не похож. Скорее на златокудрого ангелочка. Личико светлое, миловидное, все черты правильные. Очень красивый мальчик. Вот только глаза… Надо будет потом у Анны Архиповны про него спросить…