Неужели я стала первым надзирателем, обратившим на это внимание? От сильного переутомления мне казалось, что символы множатся, и с каждым новым обходом метки, рисунки, стихи и царапины покрывали стены все более плотным узором. Мне хотелось зафиксировать это безобразие с помощью камеры на моем мобильном, но я прекрасно знала, что это запрещено.
Затянувшееся состояние неизвестности выматывало не только меня. Слухи с бешеной скоростью распространялись среди зэков и надзирателей. Кто-то нашел секретный туннель, ведущий из лазарета в помещение старого мебельного склада. Вероятно, именно им воспользовался Кроули во время побега. Высказывалось множество предположений относительно его местонахождения. Некоторые заключенные утверждали, что Кроули прохлаждается сейчас на пляже в Мексике, и кое-кто из надзирателей верил этому. Другие говорили, что Кроули попал под программу защиты свидетелей, он предложил ФБР какие-то ценные сведения, и его вытащили во время специально подстроенного мятежа, выдав случившееся за побег.
Четверо смотрителей почти постоянно находились на работе — такого я еще не видела. Когда наступало затишье, мне хотелось подойти к смотрителю Уоллесу и рассказать о комиксе, который показывал мне Джош Рифф после похорон отца. Но я всякий раз отвергала эту затею и говорила себе, что мои сведения лишь поднимут ненужный шум, что граффити и метки, которые я замечала повсюду, были здесь уже давно и не имели никакого значения. Затем Уоллес отвел меня в сторону и устроил вздрючку за происшествие с Шоном Хэдли.
Я не думала, что за всей этой шумихой Уоллес вспомнит об инциденте в блоке «Г», но он вел себя так, словно эта история его очень задела.
— Ты нарушила правило, касающееся применения силы, — упрекнул он меня.
Я знала, к чему он клонит. Есть определенная иерархия в воздействии на заключенных. Сначала устное предупреждение, затем — контрольный захват и обездвиживание с применением разрешенных приемов. Если же после всего этого зэк не успокоится и не подчинится, в таком случае сотрудник тюрьмы должен применить химический реагент. И только если химикат окажется неэффективным, надзиратель имеет право пустить в ход дубинку. Любой удар дубинкой, кулаком или ногой фиксируется и записывается в специальный журнал. Конечно, все офицеры считают это полной ерундой. Мы даже изобрели особый коктейль, чтобы отмечать избиения зэков, — текила с кроваво-красными каплями соуса табаско. И все же это так противно, когда тебе устраивают выговор за подобные поступки.
— Я послал вас с Маккеем, потому что надеялся, вы сможете разрешить все мирным путем, — сказал Уоллес. — Я хотел стабилизировать ситуацию, а не взрывать ее.