– Ты вот адрес запиши, что ли, в гости заходи…
И прочее почти бессмысленное, но добродушное бормотание.
Валерия Вадимовна что-то отвечала каждому, даже руки протянутые жала, хотя Денис и отметил краем сознания, что женщинам руки первыми не подают. Но он и сам-то был не лучше – тоже говорил какие-то оптимистичные глупости, позволял себя обнимать и даже целовать и вообще… Только когда последний из работяг скрылся из глаз (а в соседних дворах прошло и улеглось какое-то шевеление в окнах за занавесками…) – только тогда Валерия Вадимовна словно переломилась, дошла до крыльца и села. Денис бухнулся рядом. Мать и сын бессмысленными взглядами мерили флагшток. Наконец женщина сказала:
– Ты молодец, сынок… Ух, как я перетрусила! – и передернула плечами.
– Ты?! – недоверчиво спросил Денис, отстраняясь. – Это я струсил, как не знаю кто!
Во двор почти вбежала с двумя сумками в руках запыхавшаяся Ольга Ивановна. Оглядела Третьяковых, уронила сумки и выдохнула:
– Живы. А мне уж сказали – мол, хозяев твоих новых рабочие… Или не были?! – она воинственно огляделась.
– Были, – Денис поднялся. – Ма, ты на работу не ходи…
– А я и не пойду, – ответила Валерия Вадимовна. – Я поеду. Вон отец.
И правда – на улицу буквально ворвалась «Ижора». Третьяков-старший, выскочив из нее с двумя молодыми парнями – Денис их не знал, – остановился в калитке и громко сказал:
– Фу.
И убрал пистолет. Его спутники сделали то же.
А за спиной Дениса раздалось звонкое: «Тяв!»
Все оглянулись, и Денис заулыбался. На крыльце, широко расставив лапы и склонив голову набок, стоял Презик.
Кажется, щенок сам удивился произведенному им звуку. И еще больше – тому, как засмеялись люди. И обиженно тявкнул на них еще раз.
* * *
Вечером Денис совершенно бездарно тратил время перед ужином. Родители уже вернулись, по дому поплыл запах еды, а мальчишка валялся на кровати в комнате и не мог отвязаться от того, как ему было сегодня страшно.
Может быть, впервые в жизни – так.
Мальчишка осознал, какую огромную силу воздвигла против Империи старушка История. Нет, не бандитов, не буржуев каких-то там… А просто силу вот этих людей, которые легко могли бы убить и его, и маму. А за что? Да просто так. Со зла на свою разваленную жизнь.
Мальчишка поежился. И услышал:
– Дениска, можно к тебе?
– Да, мам, – он поспешно сел.
Валерия Вадимовна была в домашнем – в халате и в тапочках на босу ногу. Она вошла в комнату сына и, остановившись на пороге, понимающе, негромко спросила:
– Тошно, да?
– Угу, – не стал врать Денис. – Так. Потряхивает даже… – Он посмотрел на мать: – Это взрослая жизнь, да?