В поселке наступил некий массовый паралич. Денис не без интереса наблюдал, как в «элитные» магазины нет-нет да и забегают люди – то ли для покупок (хотя ажиотаж быстро схлынул, когда посетители увидели, как оперативно пополняются полки), то ли просто ради любопытства. Кстати, Денис заходил и сам и удивленно отметил, что большинство персонала таким оборотом дел, как ни странно, довольны…
…Домой мальчишки вернулись ближе к вечеру – слегка обалделые и нервно-бодрые. И градус их чувств не упал от того, что в прихожей – буквально сразу за дверью – разговаривали Борис Игоревич и Шульце. Видимо, Третьяков-старший даже не счел нужным приглашать «энергетика» в кабинет.
Они стояли друг против друга – и оба внешне были спокойны, только Борис Игоревич – иронично-спокоен, а Арнольд Оттович – напряженно-спокоен. Денис, сунувшийся было первым, подался назад и оттеснил возмущенно буркнувшего Олега. Но дверь оставил приоткрытой.
– Нехорошо подслушивать, – прошептал он.
Олег, сообразивший, что к чему, неистово закивал. После чего оба встали по сторонам от двери и навострили уши.
– Я не деловой человек, – спокойно говорил Борис Игоревич. – Я не умею разбавлять молоко водой и выдавать раскрашенную в разные цвета глюкозу за лекарства от чего угодно. И еще, Арнольд Оттович, – Третьяков-старший жестом задержал явно собиравшегося откланяться Шульце. (Денис видел это, глядя в щель между косяком и дверью.) – Если вы попробуете заняться милым вашему сердцу саботажем – в поселок придет полусотня из Лихобабьей, и я вас повешу. Атаман станицы в этом плане подчинен мне распоряжением Бахурева. Вы меня понимаете? – Шульце спокойно кивнул, глядя прямо в глаза штабс-капитану. – Вот и отлично. И еще одно. Подготовьте на выселение в двадцать четыре часа дома… – Борис Игоревич зачитал список из двадцати номеров по памяти. – И выделите фонды на их переделку в двухквартирные коттеджи. Ими мы начнем премировать рабочих.
– Все будет сделано, – сказал Шульце. – Но, господин Третьяков… вы нам не оставляете выхода. Опасней всего – загнанный в угол зверь.
– Загнанных в угол крыс давят каблуками, – ответил Третьяков-старший. – Вы можете идти.
Шульце вышел. В какой-то момент – когда он уже не видел Третьякова-старшего и еще не видел мальчишек по сторонам двери – Денис увидел его лицо. И мороз прошел по коже. Настоящий. Но уже в следующий миг Шульце улыбнулся мальчишкам и легко сбежал с крыльца. Видимо, он пришел пешком и один.
– Фухххх… – выдохнул Олег, глядя вслед. – Да… это не Безгин.
– Не Безгин, – подтвердил Третьяков-старший и взял обоих мальчишек за уши. Крепко, не в шутку.