– А, где наша не пропадала! – и выбежал из комнаты.
Денис набрал номер Кенесбаева:
– Кенесары Ержанович… ах, его нет? Извините, это Денис Третьяков… да, Третьяков-младший. А Кенесары Ержанович не говорил вам, что у нас с ним договоренность относительно коня?.. О, вот как хорошо! Тогда, пожалуйста, сделайте вот что…
…Положив трубку, Денис какое-то время созерцал дверь. Потом крикнул: «Ольга Ивановна, я убежал!» – и с крыльца босиком соскочил в теплую воду, в полете повесив на шею связанные шнурками ботинки с заткнутыми в них носками.
* * *
К счастью, из отряда (Денис так про себя уже называл их команду) – по крайней мере, из тех, у кого побывал Денис, – дома остались целы, хотя некоторые подтопило, а у некоторых протекли крыши. Видно было, что местные непривычны к ураганам, потому что многие даже не сразу могли сообразить, что к чему и куда имперец собирает их детей. Впрочем, Денис еще раз убедился, что в ребятах не ошибся… точнее, в них не ошибся Олег. Пусть и из бедных семей – но не из опустившихся. По крайней мере, среди тех, у кого был Денис, не нашлось никого, кто бы заявил, что не отпустит сына (или дочь) помогать там непонятно кому.
А ураган нашалил здорово. Он вылил столько воды, что она никак не желала уходить. Только здания «Энергии», построенные на возвышенностях, гордо и непроницаемо торчали над поселком – недостижимые для любых неприятностей.
Денис показал им язык. И подумал, что отец там сейчас наводит порядок. Мало не покажется.
Ему надо было еще заскочить домой переодеться. И Денис сильно удивился, когда, домчавшись туда и швырнув так и не пригодившиеся ботинки на крыльцо, ворвался в дом и… обнаружил там Олега.
Олег стоял над умывальником в ванной и рассматривал бурые пятна на снятой с себя безрукавке. Но это было еще ерундой, эти пятна. Сам Олег выглядел куда «красивей».
Под глазом у него был великолепный (Денис даже крякнул уважительно) уже созревший фингал. Нижняя губа напоминала отбивную. Правая скула – рассечена. На ребрах – тоже синяки.
– Хорошо, что ты форму не надел, – сказал Денис. – И кто тебя так?
Олег оглянулся, поморщился:
– Наши, на комбинате. Я за проходную, – а там двое через дырку в заборе четыре светильника выносят. Новяк, позавчера привезли, я, помнишь, рассказывал? Я им говорю: стой, несите назад. Они сперва: ты чего? А я чего? – Олег вздохнул, подергал рубашку на пальцах. – Я ничего… Назад, говорю, несите. Они тащат. Я перед дырой встал, что-то там еще сказал… так… матюком… Ну, один – Сереня, он меня постарше на пять лет – мне по шее. Я его кинул. Как ты учил. В забор прямо получилось, хорошо так. Ну, а дядя Слава меня в глаз. А ему уже под сорок, кулаки – как гири. Это он еще, видно, сдержался… Дальше попуталось все. Охранник прибежал, я сижу с этими светильниками… Он меня за шкиру и в правление. Там Тимофей Ильич: «Продать хотел? Я от тебя этого не ожидал, Ветлугин…» А я как понял, что он на меня думает, у меня как будто язык отнялся… – Олег прислонился к раковине. Денис, не сводя с него глаз, устроился на краю ванны. – Сперва молчал, а потом говорю ему: «Да вы что, Тимофей Ильич, я ж и раньше крал, вы ж знаете, так чего – не ожидали? Извините, что попался. Вызывайте, – говорю, – полицию…» Ну, тут он присмотрелся как следует и спрашивает: «Кто ж тебя бил, а, воришка?» А я ему: «Да вот – честные работяги не давали краденое вынести. Вы погодите, они скоро на меня за избиение жалобу черканут». А сам думаю: от так вот… А он вдруг говорит: «Ну, иди, Олег. Спасибо тебе… и извини». Ну, я и пошел, – он пожал плечами.