– Двадцать шесть человек… – повторил Денис, потирая лоб. – Ты думаешь, это… специально? Двадцать шесть человек… А кто? Па, можно глянуть список?
Отец молча пододвинул бумагу…
…Среди погибших оказались Гордеев и Васюнин – отцы Лешки Гордеева и Таньки и Альки Васюниных.
ВСТРЕЧАЯ ДРУЗЕЙ
Просыпаясь, Генка видел на потолке два косых четырехугольника света, разделенные темной полоской.
Когда он проснулся вот так в первый раз и увидел этот потолок, то удивился и даже испугался – в той комнате, где он спал, не было ничего похожего. Тогда он привстал на локтях и полминуты, не меньше, рассматривал, хлопая глазами, непонятную обстановку небольшой комнаты: светло-голубой потолок, светло-коричневый пол с темно-коричневым ковриком у низенькой кровати, неярко-желтые стены, в одной из которых было окно (именно в него по утрам прямиком заглядывало солнце), а почти всю вторую занимала здоровенная стеклянная панель. Одна половинка панели задвигалась за другую, и можно было выйти на балкон, нависавший прямо над морем на высоте двадцати метров (второй этаж и скала). В третьей стене была дверь в коридор (слева от нее висела картина: какой-то мальчишка сидит в хлебном поле над книгой – скрестив ноги – и смотрит в небо с мечущимися ласточками, а справа – распорядок дня в рамочке), а в четвертой – две узкие дверцы, скрывавшие маленькие туалет и ванную. Из мебели в комнате стояли (кроме кровати) стол с письменным прибором из диабаза (камень Генка узнал сразу) и лампой на гибкой любопытной шейке, стул около стола, мягкое кресло напротив окна, тумбочка рядом с кроватью и шкафчик между дверями в ванную и туалет, а на нем – радиоприемник.
В первый день Генка все это толком не рассмотрел. Он очень устал от езды в поезде до Новочеркасска – ехать было долго и скучно, люди вокруг казались совершенно чужими и даже опасными, Генка не привык доверять незнакомцам – и обалдел от первого в своей жизни перелета от Новочеркасска до Сочи на вертолете, который опустился прямо на крышу какого-то здания рядом с территорией больницы. Если честно, ему от одиночества и тоски по дому очень хотелось плакать. Когда высокая женщина в белой форме (Генка такую видел несколько раз на матери Дениса) приветливо поздоровалась, забрала у него пакет с документами, который Генка робко протянул, а потом положила руку на плечо со словами: «Ну, пойдем, Гена», – он хлюпнул носом и поплелся следом, размышляя о том, что, наверное, умрет тут, и все. Почему-то эта мысль засела в голове, как ржавый кривой гвоздь.
Добравшись до комнаты, Генка удивился – женщина сразу же ушла. Мальчишка почему-то испугался, что его заперли, но тут же убедился, что это не так. Он высунулся в коридор – там было пусто, тихо, темновато (уже вечерело). Мальчишка подошел к кровати, посидел, чувствуя, как свинцовеет тело, пробормотал: «Спокойной ночи, мааа…», кое-как разделся и повалился на нее.