– в минуте езды от кочковатой улицы с плохо одетыми пацанами! – А теперь вот… – Виктор Анатольевич указал в окно, но там уже возникла, медленно наплывая, высокая бело-голубая церковь с вознесенным в высоту тонким золотым крестом.
– Простите, это церковь Тридцати Тысяч? – спросил Денис, глядя на здание – стройное, не столько широкое, сколько высокое, совсем не похожее на виденные им сохранившиеся древние храмы.
– Да, – немного удивленно сказал Виктор Анатольевич. – Ты читал о ней?
– Я только знаю, что это самая знаменитая церковь города, – немного смущенно отозвался мальчишка. – Я не успел больше…
– Самая знаменитая, да… – с непонятной интонацией ответил Муромцев. – В самом начале Серых Войн на ее месте уйгуры похоронили заживо более тридцати тысяч русских детей. Был огромный котлован, туда сбрасывали живых и засыпали глиной, потом – следующий ряд… И так всех. Потом разожгли на этом месте огромный костер.
В машине стало очень тихо. Денис чуть опустил голову. Потом поднял ее.
– Что, страшно? – тихо спросил Муромцев, глядя в окаменевшее лицо мальчишки – со сведенными бровями и выступившими желваками на скулах.
– Нет, – отрезал Денис. И, помедлив, признался: – Непонятно. Непонятно, зачем?
– И хорошо, что непонятно, – сказал Муромцев. – Слышал старую пословицу: «Понять – значит простить»? Тебе хочется это простить?
– И все-таки, – тихо и упрямо сказал Денис, провожая взглядом в заднее стекло тонкую башенку храма. – Я хочу понять, какова цель. Цель, понимаете? Зачем?
– М-м? – Брови Муромцева поднялись. – Вот какие вопросы возникают?
– Конечно, – кивнул Денис. – Ведь у всего на свете есть своя цель. Даже у жестокости.
– У жестокости человека – да, – Виктору Анатольевичу явно доставлял удовольствие разговор. – А у жестокости муравья? Человек не может и не должен стараться понять ядовитого гада. Человек должен сделать так, чтобы гад никогда больше не жалил… – Он оглянулся на оставшуюся сзади церковь и негромко прочитал:
Тонкий крест стоит под облаками.
Высоко стоит – над светом белым.
Словно сам Господь развел руками,
Говоря: «Ну что я мог поделать?»
[7]– Это… ваши стихи? – спросил Денис.
Муромцев улыбнулся и покачал головой:
– Нет, что ты, Денис? Я даже не знаю – чьи. Просто прочел когда-то обрывки одной старой книги… и запомнил. Наверное, это было всегда. Вот такие несчастья…
– Ну и… – Денис хотел добавить слово, очень популярное среди мальчишек Петрограда, но смягчил реплику: – …Плохо, что всегда было. Было, а быть не должно.
– Не должно, – подтвердил Виктор Анатольевич. И добавил: – Кстати, ты и сам-то будь осторожней, когда приедете на место. Буржуи буржуями, уйгуры уйгурами, но в наших местах немало сектантов. Хасиды, например.