Служанка, заметив, что я просто бездельничаю, тут же поспешила закончить с денежными вопросами.
— Что-нибудь ещё?
Я отрицательно мотнул головой.
— Тогда с вас двенадцать медяков.
Двенадцать так двенадцать, у меня их всё равно их нет. Я протянул золотой. Служанка осторожно взяла его, оглядела, и через пару минут принесла целую горку сдачи. На всякий случай я пересчитал деньги. Восемнадцать серебрушек и восемь медных. У них здесь что, двадцатичная (или двадцатеричная, не знаю как правильно) денежная система? Служанка восприняла мой пересчёт совершенно спокойно, как будто это было в порядке вещей. Потом многозначительно улыбнулась.
— Если господину ещё что-то понадобится, то я сделаю это с удовольстием…
Я согласно кивнул и подвинул в её сторону медную монетку.
— Буду иметь в виду.
Монетка исчезла, и служанка ушла, соблазнительно покачивая бёдрами. Я проводил её взглядом, но на большее она могла не рассчитывать. При одной только мысли, сколько здесь бывает мужиков, скольким она могла улыбаться, а то и… внутри сразу поднялась волна отторжения. Я не ханжа, и сам не без греха, но внутри есть какой-то ограничитель, не позволяющий бросаться на каждую, кто мне улыбнётся. Может в этом виновато одно из воспоминаний молодости. На одной из лекций, посвящённой личной гигиене при отношениях мужчины и женщины, препод достал из портфеля и ПОСТАВИЛ на стол женские трусы. Когда удивлённые возгласы и смешочки стихли, коротко объяснил, что они принадлежали вокзальной проститутке самого низкого ранга. И их состояние объясняется… ну, вы понимаете. В тот раз лекцию слушали гораздо внимательнее, чем обычно. А я после этого общался с женщинами по-прежнему активно, но стоило им проявить излишнюю уступчивость, как у меня в памяти всплывал тот «экспонат», и на этом всё и заканчивалось. Может это фобия, может шовинизм или мания, но без посещения кожвендиспансера я как-то обходился.
Делать было совершенно нечего, погода хорошая, а карманы полны денег. Так что первый пришедший в голову способ убить время — пойти погулять. К городу я привык довольно быстро. Да и к чему там привыкать? Люди есть люди, им нужно есть, спать, заводить и содержать семью, а значит надо работать. Ну а в чём они при этом одеты, на каком языке разговаривают — какая разница? Сразу заметны работяги, чиновники, богатенькие. Разница с нашими городами только в том, что вместо «Газелей» груз развозили телеги, вместо мерседесов — кареты, а оружие (у кого оно было) носили не скрывая и не считали это чем-то особенным.
Так что я гулял, присматривался к вывескам и пытался угадать, что они значат.