Я поморщился. Вдруг вспомнилось где именно Нестеров раздобыл клетчатый сверток. По-моему, там было полно разлагающихся трупов, и за километр разило смертью. Я все это вспомнил, но промолчал. Зачем портить человеку аппетит?
Однако, похоже, Главный все прекрасно знал. Глядя на мою слегка перекошенную физиономию, он криво усмехнулся, затем вынул узелок из своей будущей тарелки и принялся его развязывать. Чтобы камни не рассыпались, Главный был вынужден положить сверток на броню танка, около которого мы стояли.
От нечего делать мы с Андрюхой следили за его руками. Надо признаться, что крупные голубые кристаллы вольно или невольно всегда притягивали к себе внимание. Под их оболочкой словно заключалась целая вселенная, в которой то клубились плотные газовые облака, то вспыхивали яркие огни сверхновых звезд. Красиво, черт побери!
Когда Главный откинул края клетчатой ткани, мы увидели горку искусственных самоцветов. За последние дни их немного поубавилось, но те что оставались, были по-прежнему великолепны. Картину портил лишь край угольно-черного диска. Он сантиметра на три выступал из горки кристаллов. Странно, но мне показалось, что черноту материала, из которого он был сделан, не могли осветить даже лежащие рядом камни. Это был глубокий, мрачный порез, располосовавший мир голубого света.
При виде этого предмета Главный замер. Затем он очень осторожно, двумя пальцами вытянул диск.
— Где вы это взяли? — Главный повернулся к нам, и я отчетливо заметил, что в глазах его мелькнул страх.
Главный пристально поглядел на нас с Андрюхой и задал очень неожиданный, можно сказать, странный вопрос:
— Вам нравятся истории про пиратов?
— Ну-у-у... наверное, — в растерянности я пожал плечами и перевел взгляд на Лешего. Непрошибаемый чекист, без колебаний кивнул, тем самым подтверждая, что «Остров сокровищ» прошел проверку Федеральной службы безопасности и одобрен для распространения в самых широких народных кругах.
— Тогда вы, наверное, помните что такое «черная метка»? — наш собеседник спросил очень тихо, и, цирк-зоопарк, я был готов поклясться, что голос его в этот момент дрогнул.
Мы с Андрюхой тут же уставились на диск, зажатый в пальцах Главного.
— Что за ерунда? — начал Загребельный.
— Вы же бессмертны, — поддержал друга я.
— Бессмертны, — подтвердил ханх. — Но в нашей, ох какой длинной истории, имелось несколько прецедентов. И не всегда это была смерть. Есть вещи и похуже.
— Те Создатели, о которых ты говоришь, тоже получали диски? — из деликатности я не стал уточнять, что может быть хуже смерти.