— Ладно уж, семь бед, один ответ, двинули! — после некоторых колебаний я принял решение.
Мои компаньоны молча повиновались. Похоже, они даже были рады, что кто-то другой взял на себя ответственность, сделал выбор.
Мы продвигались очень осторожно, проверяя как окружающее пространство, так и твердость пола. Когда половина пути оказалась пройдена, появилось ощущение, что до заветного склада мы доберемся без приключений. Не знаю откуда оно взялось, но подействовало настолько, что мы вновь начали разговаривать друг с другом, обсуждать увиденное и пережитое.
— Это все эльфы, — задумчиво протянул Леший. — Это они глядели на меня, ненавидели, стремились сломать, подчинить любой ценой.
— Вот и мне так сперва показалось, — я шел первым, простукивал пол, прощупывал чернильно-черную пустоту впереди. — Только потом подумалось — чушь все это. Этих уродов ведь не существует в реальности. Ведь так? А, Олесь?
Главный промолчал, вернее просто не успел ответить. Подполковник ФСБ поспешил продолжить свою мысль:
— Как тебе название «эльфы»?
— Название как название, — не понял я. — Не хуже кентавров, львов или, к примеру, «Деда Мороза».
— Хуже, намного хуже, — не согласился Леший. — Откуда взялось слово «эльф» в нашем языке?
Услышав этот вопрос, я резко затормозил и стоял так пока Андрюха деликатно не похлопал меня по плечу.
— Дошло, наконец? — снисходительно поинтересовался он.
— Дошло, — я обернулся и слегка отодвинул Загребельного. Когда тот убрался в сторону и перестал загораживать Главного, я спросил ханха, пристально глядя тому в глаза: — Вы создали эльфов, затем убили их. Все это было давным-давно. Но откуда о них знаем мы, люди? Сказочные персонажи? Черта с два! Весь этот фольклор не настолько живуч, чтобы протянуть семь миллионов лет.
— Пожалуй, над этим стоит подумать, — ханх произнес эти слова очень медленно, едва ли не по слогам, из чего стало понятно, что он уже думает и причем весьма интенсивно.
Следующим шагом на пути к истине стал эксперимент. Главный подхватил волочившуюся за ним цепь заземления и оторвал ее от пола. Проделав это, он замер, закрыв глаза. Луч фонаря освещал его лицо. Не полностью конечно, а снизу, так, как в былые времена малолетние шалуны пугали друг друга. Мы с Лешим были уже далеко не дети, но тем не менее в этот миг и нам стало не по себе.
Лицо Главного вдруг исказила жуткая гримаса. По началу я не мог определить что именно он чувствует. Растерянность? Не похоже. Страх? Отчасти. Однако все это были лишь оттенки чего-то большего, гораздо более мощного. Но чего? Я присмотрелся к лицу ханха и вдруг вздрогнул от неожиданного открытия. Цирк-зоопарк, никакие это не чувства или эмоции, сейчас Главный ощущал боль, одну лишь боль и больше ничего. Его не пытались изгнать из подземелья, как это делали со мной и Андрюхой, его отчаянно стремились прикончить, убить прямо здесь и сейчас.