- О, да. Это именно так, - усмехнулся эльф. Сама себе удивлялась. Я так быстро свыклась с мыслью, что я разговариваю не с кем иным, как с эльфом. Да и не было во мне никакого страха и смятения. В этом мире я чувствовала себя комфортно. И переживания за родных не было. Может, оно и было бы, если бы я увидела страх в глазах мамы, но почему-то там ничего такого не было. Может она уже не видела меня? Наверное…
Из размышлений вывел меня эльф, который стал меня уже раздражать. Одной из причин раздражения была его способность читать мысли. Другой, его нахальный тон, которым он говорил. Когда я читала фантастику, там были слова эльфов с вполне нормальной интонацией, но сейчас эти резкие, нахальные нотки голоса были реальны. И эльф с таким голосом стоял передо мной. Чем больше я размышляла на эту тему, тем больше меня раздражал восседающий на коне эльф. Нет, не на коне. Так, а теперь настало время рассмотреть животное.
- Это Снежка. Она мой фиэт.
- Ты начал читать мои мысли?
- Я их ещё не переставал читать, - ухмыльнулся парень, подавая руку. Наверное, чисто инстинктивно, чем с охотой, я её приняла. Эльф посадил меня впереди себя, придерживая меня одной рукой, а другой - держа поводья.
- Я, наверное, сумасшедшая, раз приняла твою руку?
Парень не сказал больше ни слова. Вообще не сказал. Какие я только ему вопросы не задавала: «Куда мы едем? Где я? Кто ты? Какие это травы? Кто такие фиэты?». Но он просто молчал, и смирял меня каким-то странным презрительным взглядом и изредка усмехался. Да кто он такой, что бы так ко мне относиться? С каждым новым моим вопросом и отсутствием его ответа, моё раздражение к этому эльфу росло. Да что он о себе возомнил? И, как гром среди ясного неба, я услышала его голос:
- Как у тебя это получилось?
- Что именно? Разговорить тебя? Спешу тебя разочаровать, я сама не поняла это, – гордо фыркнула я.
- Что? Нет! Ты… ты поставила ментальный щит. Если на протяжении всей дороги я слышал твои ноющие мысли, то теперь пустота. – Вау, что-то новенькое: недоумённое выражение лица у эльфа. Как смешно выглядит! О, так он сказал, что он больше не слышит мои мысли? Так, значит сработало! Ноющими мыслями, думаю, он назвал постоянное желание закрыться от него. И видимо сработало! Естественно, своего недоумения и растерянности я показывать не стала. И, лишь повторный раз, фыркнув, ответила:
- Ты меня недооцениваешь.
Выражение растерянности стёрлось с его лица, и следа не оставив. Теперь на его лице ходили желваки. Он злился, и, больше ни слова не сказав, прибавил скорости коню, тьфу, фиэту.