Он упал вместе с нею, растянувшись на полу каюты, и шлюп содрогнулся от их яростных движений. Кисть Сэма сомкнулась на стволе револьвера, затем поползла дальше, чтобы снять пальцы Норы с собачки предохранителя. Нора с шумом втянула воздух и укусила его за ухо, попытавшись одновременно ударить коленом в пах. В следующую секунду Сэм навалился на Нору всей тяжестью своего тела, вырвав из ее уст громкий крик боли. Она выронила пистолет, и он, подержав оружие несколько мгновений в руке, запустил его по полу в открытый отсек под топчаном.
Тогда Нора обхватила шею Сэма обеими руками, и когда он попытался встать, прижала его голову к себе. Ее смешок коснулся его щеки, ее губы выдохнули:
— Сэм, ты делаешь мне больно, дорогой.
— Дай мне встать.
— Сэм, я люблю тебя.
— Конечно. Теперь, когда у тебя нет пистолета.
Нора хихикнула, и Сэм почувствовал, как она извивается под ним. Он покрутил шеей, стараясь освободиться, а она попыталась найти его губы, когда он повернулся к ней лицом.
— Не уезжай без меня, Сэм, — с придыханием заговорила Нора. — Я буду хорошей. Буду хорошо себя вести. Давай возьмем деньги и уедем.
— Нет.
— Ни за что на свете?
— Нет.
— Ты уже меня не любишь?
— Нет.
— Ферн Долсон тебя совсем изменила.
— Это сделала ты сама.
Сэм наконец расцепил пальцы Норы у себя на шее и, отклонившись, встал на колени, затем поднялся на ноги. Нора не пошевелилась, она тяжело дышала, губная помада смазалась, волосы спутались на лице. Она улыбалась, не делая попыток поправить задравшуюся юбку.
— Ты ведешь себя просто глупо, — шепотом сказала Нора. — Мы так много могли бы сделать вместе. Почему нам не взять эти деньги себе? Они ведь никому не принадлежат, и по закону никогда не принадлежали покойному Баттерику. Никто о них не знает, а тех нескольких, что знают, в расчет можно не брать.
— Поднимайся, — бросил Сэм.
Он обошел Нору и встал на колени перед топчаном, чтобы взять револьвер, решив, что с ним он будет чувствовать себя увереннее. Ведь теперь ему придется остаться на Маквиде до тех пор, пока он не узнает, у кого находятся деньги.
— Ты, конечно, знаешь, где они, — упорно продолжала Нора. — Ты мне солгал. Ты оставил этот саквояж, чтобы подразнить меня, правда? Мне очень жаль, что я так себя вела, дорогой. Но ведь деньги у тебя?
— Нет, — ответил Сэм. — Их у меня больше нет.
Он наконец нащупал револьвер и поднялся. Нора посмотрела сначала на револьвер, затем на Сэма. Он почувствовал, как щиплют оставленные ее ногтями царапины, достал носовой платок и промокнул выступившую из них кровь. Нора улыбнулась. Казалось, она к чему-то прислушивается.