— Твое право, тебе и решать!
И засмеялся, приблизив к ней губы.
Все началось как игра, почти как шутка, и Рэйчел не сомневалась, что он именно так об этом и думал. Но едва их губы соприкоснулись, словно кто-то повернул выключатель, и мощный ток пробежал по каждой клетке, по каждому нерву ее тела. Если бы воздух вокруг них действительно заискрился электричеством, она бы не удивилась.
К ее счастливому изумлению, Габриэль как будто тоже не остался равнодушен. Он начал с коротких, легких, дразнящих поцелуев, которые лишь тревожили и возбуждали, а не утоляли жажду. Не разжимая губ, она что-то протестующе промычала, и он гортанно засмеялся. Этот смех умер в ее тихом стоне, когда она перехватила инициативу и плотно прижалась к его губам, приоткрыв рот, чтобы почувствовать его язык.
Кровь ударила ей в голову, когда она ощутила его ответ.
— Рэйчел!
Габриэль сжал ей плечи и отодвинул от себя — ему явно понадобились некоторые усилия, чтобы восстановить равновесие.
— Милая моя, — проговорил он наконец, — думаю, это зашло немного далековато. Ты сама не знаешь, что делаешь, куда заманиваешь…
— Знаю, не беспокойся! — запротестовала она.
У нее кружилась голова от пьянящего чувства своей женской власти. Она намеренно облизнула верхнюю губу, на которой еще оставался вкус его поцелуя. Он не пропустил этого движения, и ее возбуждение усилилось.
— Габриэль…
Но в этот момент громко и пугающе зазвонил телефон.
— Не слушай его! — взмолилась она, когда его голова повернулась в направлении звонка. — Пожалуйста, не снимай трубку!
— Рэйчел, поверь мне, будет намного лучше, если я отвечу. Во-первых, твоя мать и мой отец могут вернуться домой с минуты на минуту; а во-вторых, ты еще слишком мала. Не в моих привычках укачивать в колыбельке даже такое обольстительное дитя!
Укачивать в колыбельке! Эти слова и теперь, через столько лет, звучали обидно, но тогда они ее просто убили, оставили жалкой, униженной, обожгли болезненным разочарованием. Она поклялась никогда, никогда больше даже не разговаривать с ним.
Однако, сама того не подозревая, она уже стала жертвой мощной и мрачной притягательности Габриэля и не могла отказаться от источника своего пагубного наслаждения. Время от времени она пыталась урезонить себя, внушить самой себе, что он ей не пара и надо поискать кого-то другого, более подходящего по возрасту, по интересам. Тем более что в желающих недостатка не было: едва Рэйчел поступила в колледж, ее засыпали приглашениями в клубы, в кино, выпить, потанцевать. Она принимала приглашения, шла на вечеринки и… смертельно скучала — ей нужен был Габриэль с его харизмой, его неотразимой притягательностью и гипнотизирующей сексуальностью. К своему девятнадцатилетию она точно знала, что больше не в силах скрывать свои чувства.