Love of My Life. На всю жизнь (Дуглас) - страница 5

Молитвы, надгробные речи и традиционные слова прощания, произносимые приглушенными голосами, сменяли друг друга, но я не хотела ничего этого слышать и предпочла погрузиться в собственные воспоминания о нашем отпуске прошлым летом. Я снова видела перед собой Луку. Вот он заснул на топчане возле бассейна. Его лицо повернуто ко мне. И я откладываю в сторону книгу, потому что мне доставляет удовольствие просто смотреть на него.

Панихида была традиционно торжественной. Я плохо воспринимала окружающее и потому не помню ни молитв, ни церковных гимнов, но уверена, что они прозвучали красиво. Безупречно причесанная Анжела в шляпке с вуалью и костюме от Шанель наверняка позаботилась об этом. Я сидела рядом с самым старшим братом Луки, Стефано, и на протяжении всей службы ощущала его теплое бедро. Стефано держал свой сборник церковных гимнов так, чтобы я тоже могла его видеть, хотя я была не в состоянии что-либо в нем прочитать, не говоря уже о том, чтобы подпевать.

Когда служба закончилась, Стефано встал и протиснулся мимо меня, чтобы присоединиться к остальным братьям. Вместе они подняли гроб и понесли его вверх по склону к приготовленной могиле. Никто не поддерживал меня, когда я, потупившись, шла следом за ними. Ощущение собственного влажного дыхания на лице было очень неприятным, но я все равно не поднимала головы.

Я не помню ни слова из того, что говорил священник у открытой могилы, но когда пришло время опускать гроб, он ласково обратился ко мне, подсказывая, что пора бросить в эту зияющую дыру розу, которую я держала в руке. И лишь после этого на меня вдруг волной накатило горе. Кажется, я не проронила ни звука. Я просто беспомощно стояла там в своих ботинках на высоких каблуках, новом пальто и с серебряными сережками в ушах, но внутри меня происходило нечто ужасное. Казалось, что чья-то жестокая рука с корнем вырывает все мои взлелеянные мечты и желания, оставляя глубокие, зияющие раны. Должно быть, эти душевные муки все-таки отразились на моем лице, потому что жена Стефано, Бриджет, которая стояла неподалеку с их младшей дочерью Эмилией на руках, что-то заметила и подтолкнула мужа локтем. Стефано подошел ко мне и нежно обнял, придерживая мою голову так, будто она была сделана из какого-то очень хрупкого и драгоценного материала. Закрыв глаза, я прильнула к нему, ощущая, как содрогается от рыданий его тело под плотной тканью пальто.

Когда все закончилось, люди стали постепенно расходиться. Невестки, племянники и племянницы, давние друзья семьи и сотрудники вереницей потянулись вниз по склону к машинам, которые стояли на парковке за церковью. У свежей могилы остались только самые близкие — четверо братьев, родители и я. Мы молча стояли, отбрасывая длинные тени под рано опустившимся к горизонту зимним солнцем. Карло первым развернулся и пошел прочь. За ним последовал Стефано, уводя за собой Фабио, а Марк прошептал мне на ухо: