— Ты чего это? — заподозрив неладное, придирчиво спросила Тося, и Вера снова подивилась тому, что Тося так хорошо чувствует ее.
— Как там… Илья поживает?
Тося поперхнулась пряником.
— Что ж Илья? Он сам по себе, а я сама по себе. Разошлись, как в море пароходы… Я думала, он страдать будет, убиваться, — разочарованно сказала Тося. — А он даже и не смотрит на меня. Вот пень! Школу забросил, обедать и то не ходит. Похудел весь, одни глазюки остались… — Тося жалостливо вздохнула и добавила с внезапно заклокотавшей в ней яростью: — Все насолить мне хочет: ты, мол, повариха, так вот, на тебе, назло похудею, пусть тебе стыдно будет… Я его, ирода, насквозь вижу!
— Ох и молодая ты еще! — позавидовала Вера.
— Да уж не старуха… И еще взял моду, как воскресенье — так в город правится. Метель, пурга, все ему нипочем. Это он тоже назло мне: вроде скучно ему здесь!.. Может, и завел там симпатию, мне-то что? Думает, я тут все глаза по нем выплачу, дудки! Без него тут легче дышится, воздух чище… Жена механика в ювелирном магазине его видела. Другой бы свой позор переживал, а этот на золотые цацки глаза пялит. Вот человек!
— Тебе никак не угодишь, — сказала Вера, глядя на взбудораженную Тосю. — Приходил извиняться — прогнала…
Тося важно наклонила голову, подтверждая, что такой факт имел место.
— …Оставил тебя в покое — ты опять недовольна! Ну чего ты от него хочешь?
— А я почем знаю? Не надо было спорить!
— Теперь уж поздно…
— Нет, не поздно! — заупрямилась Тося. — Я ему до самой смерти этого не прощу. Что я ему… табуретка?
Тося пнула ногой табуретку Ксан Ксаныча.
— Эх, Кислица ты, Кислица! — по-матерински ласково сказала Вера. — Совсем ты запуталась.
— Есть маленько… — призналась Тося, привычно показала кончик пальца и подытожила затянувшийся их разговор: — Значит, договорились?
— Ты о чем это? — не поняла Вера.
— Здравствуй, Марья, где твой Яков! — изумилась Тося. — Я же тебя целый час агитирую, чтобы ты ирода своего не прощала!
— А я и не заметила, — насмешливо сказала Вера.
— Выкинь ты его из головы, вот как я Илюху вытурила!.. А письмо еще придет — давай так сделаем: ты сама не читай, а я, так и быть, прочту и перескажу тебе своими словами. Надо же узнать, чего он там пишет. А то все в печку и в печку — так тоже нельзя: каждый человек у нас… это самое, имеет право на переписку! — убежденно заявила Тося, по-своему трактуя статью Конституции. — Ну, договорились? Союз?
Тося протянула руку ладонью кверху. Вере захотелось приголубить забавную девчонку, чуть ли не с пеленок убежденную в том, что коллективно можно одолеть любую беду. Но она побоялась обидеть строгую свою наставницу и лишь пожала ей руку — серьезно и немного даже торжественно, как и подобает при заключении оборонительно-наступательного союза.