Илья протянул руку за очередным гвоздем и, не находя его, нетерпеливо пошевелил пальцами.
— Ну где ты там?
— Нашел себе подсобницу! Вот тебе, держи! — с ненавистью выпалила Тося, схватила ящик с гвоздями, понатужилась, подняла его и швырнула к ногам Ильи.
Ящик всей своей тяжестью пришелся на носок Илюхиного сапога. Илья охнул и запрыгал на одной ноге, морщась от боли.
Неведомая Тосе властная сила сорвала ее с места и кинула к Илье. Снизу вверх заглядывая ему в лицо и страдая больше его самого, она спросила виновато и покаянно:
— Илюшка, больно тебе?
Илья попытался улыбнуться Тосе, но тут же скривился от боли.
— Ничего… — выдавил он из себя. — Терпеть… можно!
От конторы лесопункта к новостройке, разбрызгивая первые весенние лужи, бежал не разбирая дороги счастливый Ксан Ксаныч.
— Дали, Надюша, дали!.. — кричал он, размахивая узенькой бумажкой. — Ту самую, окно на юг!..
Лесорубы шумной гурьбой окружили Ксан Ксаныча с Надей.
— Ксан Ксаныч, с тебя приходится! — Новоселье не зажимать!
— Ребятки! — растроганно пообещал Ксан Ксаныч, весь какой-то взъерошенный от счастья. — Все будет, дайте только нам с Надюшей на квартиру перебраться. И свадьба будет, и новоселье!
— Горько! — дурашливо крикнул Филя.
— Ну, а это уж ни к чему… — обиделся Ксан Ксаныч. Все вокруг разом вскинули головы. Над стройкой и поселком несся радостный и ликующий стук топора:
— Бум!.. Бум!.. Бум!..
И лесное эхо отвечало вдали — старательно и приру-ченно, как верная домашняя собачонка:
— Пуф!.. Пуф!.. Пуф!..
Вера понимающе улыбнулась. А Филя с Длинномером тревожно переглянулись и бегом потащили доски на чердак.
Чуркин вмазал чугунную плиту в кладку.
— Шабаш!
Комендант горделиво обошел вокруг первой в жизни печки, сложенной при помощи и его рук.
— Ну как, будет она греть?
— А кто ж его знает? — осторожно отозвался Чуркин. Распахнулась дверь — и Ксан Ксаныч торжественно ввел Надю в комнату. Он снисходительно показал коменданту узкий листок бумажки, непостижимым образом вместивший в себя все радости будущей его семейной жизни.
— Бывает, — сказал комендант.
А Чуркин почесал мизинцем в затылке, развел руками и повторил свое любимое:
— Администрация!..
Они помыли руки и ушли. Напоследок Чуркин многозначительно подмигнул Ксан Ксанычу, напоминая ему о недавнем его обещании.
— Дождались, Надюша! — сказал Ксан Ксаныч. Ему вдруг показалось, что комната их стала меньше, чем была три недели назад, когда они с Надей ночной порой держали совет, как получше расставить мебель. Ксан Ксаныч озабоченно перемерил комнату шагами и убедился, что все отвоеванные им у судьбы четырнадцать квадратных метров жиплощади остались в целости и сохранности и терпеливо ждут, чтобы принять их с Надей на свои просторы.