Тяжелый черпак оттягивал руку и мешал сосредоточиться. Тося повесила на гвоздь бесполезное оружие и мельком увидела, что работяга мороз снова начал плести в ведре паутину.
— Зачем же ты?..
Она согнула палец крючком, напоминая о вчерашнем.
— А у нас такой порядок, — сказал Илья самым честным своим голосом. — Всех новеньких испытываем: кто чего стоит, понимаешь? Вчера вот твоя очередь подошла… Припозднились мы с тобой, ты уж нас извини…
Она же еще должна и прощать!
— Ну и сколько же я стою? — с проснувшимся вдруг любопытством спросила Тося.
— Подороже других будешь! — заверил Илья и хотел было клятвенно приложить правую руку к сердцу, но кружка с водой помешала ему. — Из девчат мало кто испытание выдерживает, а ты вот выдержала!
Тося против воли польщенно улыбнулась, но тут же посерьезнела, погрозила Илье все еще согнутым пальцем и не в ладу со смыслом своих слов сказала подобревшим голосом:
— Так я тебе и поверила!
— Дело хозяйское… — тоном непонятого и незаслуженно обиженного человека проговорил Илья и поднес кружку ко рту.
— Ты еще скажешь, и Фильке обеды мои нравятся?
— Еще как нравятся: на два кило потолстел!
— А что ж он болтал: «Бывают хуже щи, да редко»?
Илья одобрительно усмехнулся:
— Запомнила?
— Я критику всегда запоминаю, даже глупую, — с достоинством сказала Тося.
— Так все сознательные люди делают… — припомнил Илья. — Слышь, Тось, ты все старое из головы — фью! — Он широко взмахнул свободной рукой, показывая Тосе, как должна она выбросить из головы все прежние свои обиды. — Раз ты такая боевая, значит, теперь у нас все по-новому пойдет. Если кто тебя обидит, ты только шепни мне, я ему сразу мозги вправлю! Договорились?
Тося призадумалась, не пожаловаться ли ей сейчас же на Филю, но природная ее нелюбовь к ябедничеству тяжким грузом повисла на языке и не давала ей слова сказать. Она и не заметила, как машинально кивнула головой в ответ на последний вопрос Ильи.
Тот облегченно вздохнул и, не давая Тосе опомниться, крепко стиснул острый ее локоток, закрепляя первую свою победу. Потом Илья мужественно осушил до дна кружку студеной воды, перевел дух и захрустел на закуску льдинкой. Тося стояла, бессильно уронив руки, и ей самой казалось, что ее здесь нету.
— Хороша газировка! — похвалил Илья напоследок, дружески подмигнул оглушенной Тосе, прося не забывать их уговора, и зашагал на делянку с видом человека, выполнившего свой долг и довольного собой и жизнью.
Тося смотрела ему в спину — пока лес не поглотил его. Только тогда она очнулась и первым делом, по женской своей природе, кинулась к ведру, разогнала морозную паутину, глянула в воду, как в зеркало, и убрала под шапку-ушанку выбившуюся прядь волос.