И скачешь по горам не иноверцем,
И, как мюриды, издавна верны,
Тебя я слева прикрываю сердцем,
Кайсын Кулиев — с правой стороны.
Опять-таки горский обычай: уважаемого человека, имама, вождя на горных дорогах прикрывали от неожиданной пули с двух сторон два мюрида. Так они и скакали втроем стремя в стремя.
Нетрудно заметить и другое: отталкиваясь от подлинных народных образов, Алим Кешоков почти всегда выходит на широкие и, что называется, общечеловеческие обобщения. Так, начав с горного «антуража»: «Где шумны речки, а вершины немы», размышляя о жизни, лжи, правде, совести, поэт, подобно тому, как сама горная речка в конце концов достигает просторной и светлой долины, выводит стихотворение, вот именно, на простор обобщения:
Не похороны жизнь и не пирушка,
И должен каждый так вершить свои дела,
Чтоб совесть, словно белая подушка,
Лечь в смертный час под голову могла.
Алим Кешоков тонко чувствует родную природу, и она входит во многие его стихи. При этом кисть поэта живописует смело, в лучших традициях народного эпоса о богатырях, о нартах.
В горах, как древних рукописей строки,
Морщин сплетенье вижу на скале,
Какие начертали их пророки
На неподвижном сумрачном челе?
А закат… словно пир закатили
Десять горных вершин перед сном
И, седые, по кругу пустили
Чашу красную с красным вином.
И вино убывает багрово,
И стекает по снежным усам.
И отчетливей слышится слово,
И все ближе Кавказ к небесам.
О поэзии Алима Кешокова писали много и стихи его цитировали часто, находя в них много добра, человечности, светлой лирики, любви, стремления быть всегда вместе с людьми и служить людям.
Конь мой летит, и гремящие камни
Сыплются с кручи, чтоб дна не найти.
Друг, пожелай, если хочешь добра мне,
Пусть бесконечно я буду в пути.
А также:
Какие бы обвалы впереди
Ни грохотали, отступать не будем.
Несу я сердце словно не в груди,
А на ладони, обращенной к людям.
А также:
Пока не пробил мой последний час,
Пока мои слова не отзвучали,
Хочу блестеть я на глазах у вас
Слезою счастья и слезой печали.
Все это хорошо. Но у Алима Кешокова есть и такие стихи, мимо которых проходило внимание критики, а они между тем являются замечательными образцами современной поэзии, которая неизбежно, именно в лучших своих образцах, смыкается с публицистичностью в хорошем смысле этого слова. Вот хотя бы одно из них.
Чинар ценнее тополя и дуба,
И потому, не тратя лишних слов,
Ведут соревнованье лесорубы,
Кто больше свалит вековых стволов.
Да, конечно, модная теперь, насущная, вернее говоря, тема защиты природы, тревога за экологическое равновесие, за будущее вод, лесов и вообще нашей земли. Итак, рубят вековые чинары…