. Она же снова оградила Иордан крестным знамением и перешла его опять поверх воды. Старец же возвратился, одержимый многою радостию и страхом. Укорял же он себя и жалел о том, что
не узнал имени Преподобной, однако надеялся узнать его на будущий год.
По прошествии же года снова пошел Зосима в пустыню, все исполнив по обычаю, и поспешал ко оному предивному видению. Пройдя же всю пустыню вдоль и достигши некоторых признаков того места, которое он искал, старец оглядывался направо и налево, всюду зорко смотря, будто охотник, высматривающий себе хороший лов. Когда же ничего движущегося нигде не обнаружил, начал обливать себя слезами, и, возвед на небо очи, молился, и говорил: «Покажи мне, Господи, сокровище Твое некрадомое, которое в пустыни сей Ты скрыл, покажи мне, молю, во плоти ангела, с которым сравниться недостоин весь мир».
Так молясь, достиг он места, где обозначил себя высохший поток, и, став на берегу его, увидел на восток от него Преподобную, лежащую, мертвую. Руки ея были, как полагается, сложены крестом, а лицо обращено на восток. К ней же он притек, омывал слезами ее ноги, ни к какой же иной части тела не смел он прикоснуться. Сотворив многий плач и воспев псалмы, приличные времени той потребы, а также сотворив молитву погребения, Зосима сказал в себе: «Должен ли я погребсти тело Преподобной, или, может быть, это блаженной неугодно будет?» И это говоря в мысли своей, увидел он при главе ее следующую сделанную на земле надпись: «Погреби, Авва Зосима, на этом месте тело смиренной Марии, отдай землю земле, моли же Господа за меня, преставльшуюся месяца, по-египетски – фармуфия, по-римски же – апреля в первый день, в самую ночь спасительных Христовых Страданий, по причащении Божественныя Тайныя Вечери». Сию надпись прочитав старец, вперед подумал: «Кто же писал: ведь святая, по словам ее, грамоты не знала?» Однако возрадовался весьма тому, что узнал имя Преподобной! Узнал он и то, что, когда Преподобная причастилась Святых Христовых Таин, сразу же оказалась на том месте, на коем преставилась. И тот путь, которым он шествовал двадцать дней с великим трудом, она прошла в один час и тут же отошла ко Господу! Славя же Бога, старец, и слезами омочая землю и тело Преподобной, сказал сам в себе: «Время уже тебе, старче Зосимо, повеленное исполнить, но как ты, окаянный, будешь копать землю, не имея в руках никакого орудия?» Стал он было копать небольшим деревцем, лежащим около него, но земля была пересохшая, никак не слушалась труждающегося старца, который копал и копал, обливаясь потом,