Охранники Омрана доставили Камиллу прямо к главному входу «Оазиса». Она растерянно проводила взглядом отъезжавшую машину, ощущая, как последняя невидимая ниточка, связывающая их с Кайсом, обрывается. Вот серебристый «мерседес» поворачивает на центральную дорогу, почти бесшумно исчезает из виду. Сейчас слишком рано, поэтому у гостиницы совсем нет людей, не считая ее и швейцара. Тот, кажется, забеспокоился о странной женщине, застывшей неподвижно на тротуаре.
— Простите, с вами все в порядке? — заговорил он, подходя к незнакомой женщине. Но, едва она повернулась, расплылся в улыбке. Такую женщину трудно забыть. Редкая, удивительная красота способна взволновать даже самое равнодушное сердце. Он украдкой любовался ею всякий раз, когда гостья отеля проходила мимо. Она, естественно, не обращала на скромного служащего ни малейшего внимания. И вот ему представилась возможность поговорить с прекрасной «черной лилией», как окрестил ее про себя.
— Могу я чем-нибудь помочь? — снова спросил швейцар, не дождавшись ответа.
— Нет-нет, спасибо. Не стоит беспокоиться.
Камилла примерно секунду смотрела ему в глаза, потом не спеша вошла в отель.
— Мадам! Вы забыли свои вещи! — закричал ей вслед швейцар, заметив на тротуаре большую спортивную сумку. — С вашего позволения, я позову носильщика.
Она лишь кивнула в ответ. Мир для Камиллы еще никогда не был таким черным. Разве только после смерти отца ее переполняла похожая боль. Но это всего лишь вечный закон, по которому живет вселенная. Одно поколение сменяет другое, время притупляет чувство утраты, сглаживает острые углы памяти. Иначе обстояло дело с Кайсом. Она должна жить дальше, осознавая, что он так же, как и она, любуется ясным небом, дышит с ней одним воздухом, но при этом не иметь возможности слышать любимый голос, видеть дорогие сердцу черты лица. И нет по-настоящему ни одной объективной причины, препятствующей их счастью. Всего лишь чужая прихоть, эгоизм, пустая злоба и ненависть. В этой вечной борьбе добра и зла победило зло. Что ж, пусть он будет далеко, недосягаем, но жив и здоров. Ему придется смириться с таким положением вещей, даже не зная всей правды. Самым горьким для Камиллы было то, что Кайс сочтет ее предательницей, обманщицей, вертихвосткой. Возможно, он станет ее ненавидеть, считать ошибкой и слабостью в своей жизни. Она же мечтала остаться в его памяти приятным воспоминанием, не болезненным и тяжелым, а ярким, лучистым, которое согревает душу теплом спустя многие годы. Не получится. Как несправедливо, что истинные виновники будут жить с ним рядом, разговаривать, еще не раз ссориться, использовать Кайса в своих целях, но он ничего не будет знать об их роли в этой истории. Камилла больше не могла плакать, слез просто не осталось.