— Я думаю о нем день и ночь, — призналась она подруге. — Иногда нарочно стараюсь отвлечься, занять себя работой, но не получается.
— Скоро у тебя родится ребенок и ты сразу почувствуешь прилив сил, — заверила ее Эмили. — Не забывай о своем малыше. Твои страдания плохо на нем сказываются.
— Мое сердце отказывается принимать доводы рассудка. Представь себе ураган, пронесшийся над цветущим благодатным краем, оставив за собой мертвую землю. То же сейчас творится в моей душе. Я живу только ради сына, жду не дождусь, когда посмотрю в его глаза. Недавно он даже приснился мне.
— Пройдет еще много времени, прежде чем мы наверняка узнаем, кто у нас родится. Нику, например, все равно, мальчик будет или девочка. Мне, по правде говоря, тоже безразлично. Я просто люблю этого ребенка и встречу его появление с радостью вне зависимости от пола.
— Эмили, все дело в интуиции. Я уверена, что рожу сына. Надеюсь, с такими же красивыми глазами, как у отца. Буду смотреть на него и вспоминать Кайса.
Сделав круг по окрестностям, женщины вновь вернулись к озеру. Камилла невольно вспомнила давным-давно слышанную трагическую историю, связанную с этим местом. В его тихих водах утопилась беременная жена поэта Шелли, которую он оставил ради юной шестнадцатилетней девушки Мэри, будущего автора знаменитого «Франкенштейна». Как должна быть велика сила любви, толкающая людей на самые отчаянные поступки! Камилла много раз пыталась вообразить, что чувствовала несчастная обманутая женщина, заходя в воду, шаг за шагом оставляя позади надежды, мечты о счастье. Или, может быть, она бросилась в озеро с разбегу, не раздумывая? Ее не остановил даже ребенок — невинная жертва трагедии. Спустя годы люди приходят сюда купаться, загорать, развлекаться и лишь горстка случайных туристов пристально смотрит на водную гладь, словно пытаясь разглядеть женский силуэт на дне.
Камилла огляделась по сторонам. Гайд-парк — странное место, удивительным образом сочетающее прекрасное и зловещее. По соседству расположено давно закрытое кладбище домашних животных. Возле Мраморной арки раньше стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне. Один пласт времени ложится на другой, и там, где двести лет назад лилась кровь, теперь резвятся дети и вместо стонов и рыданий слышится их заливистый смех. Что случится спустя пару веков, современные люди никогда не узнают. Как не видели лондонцы прошлого современный Гайд-парк. Так же и она должна раз и навсегда отделить прошлое от будущего, перестать постоянно возвращаться к фразе: а если бы…