Седой замолчал. Он курил, дым вонял, а картинка на экране сменилась. Теперь с микрофоном стоял мускулистый мужик в камуфляжном костюме, а за спиной его ярилась толпа. Она то отползала до крайних домов, обнажая розовую плитку, то вновь устремлялась к Дому Правительства, чтобы разбиться о вал милицейских щитов. Над толпой реяли бело-красно-белые флаги, и скачущий всадник на щитах бодро сек головы механическому змею.
Перекрывая гул, звенели колокола Борисоглебской церкви. И диссонансом врезался сухой голос диктора.
- ...волнения вызваны слухами об отказе Думы принять к рассмотрению проект об ограничении жизнедеятельности лиц неестественного происхождения. Данный проект, более известный как Особое постановление был разработан инициативной группой "Черных сотен" и, несмотря на радикализм, уже получил широкую поддержку населения...
- Они примут это постановление. Ева просила передать, что она сдержала слово. Вы получили всех андроидов анклава. Точнее вот-вот получите, что не существенно. Вы в расчете.
Ева? Да при чем здесь Ева?! Это люди сказали слово. Люди открыли глаза, увидели, в каком мире живут, и захотели его изменить. И ничто не в силах устоять пред волной народного гнева. И потому молчит "Формика", не пытаясь защитить свое имущество.
- Интересная точка зрения, - сказал Седой, когда Глеб закончил тираду. - Изложена весьма вдохновенно. Полагаю, вы сами верите в этом. Ну да идейная глупость ничем не хуже любой иной глупости.
Седой снял с подлокотника ожерелье напарника и, подняв, тряхнул. Шестерни зазвенели.
- Вот цена одной глупости. Сколько здесь? Десятка полтора? Итого, глупость вашего приятеля стоила "Формике" полтора десятка андроидов. Ваша - обойдется где-то в полмиллиона. К слову, а эти шестеренки как станете делить? Или сейчас на всех хватит? Вот, - Седой протянул телефон. - Вы еще успеете сделать звонок. Скажите Еве, что передумали.
Глеб оглянулся на телевизор. Толпа бушевала. Диктор говорил:
-...еще свежи воспоминания о взрывах на Витебском вокзале и в Минском метро, а списки жертв уже пополнены "дикими стрелка?ми". Активная пропаганда реакционеров "Черной сотни" при молчаливой поддержке правящих кругов привела к доминированию в обществе взглядов резко...
Седой ждал. В одной руке трубка, во второй - аппарат. На шее, поверх бледно-голубого галстука, ожерелье из шестеренок. Надо будет сказать напарнику, что идея-то про шестереночки беспонтовая.
А ведь и вправду все еще можно остановить, но... разве Глеб причастен к происходящему?