Как раз неподалеку две из них в обнимку прогуливались по Детской Аллее. Питер с надеждой бросился к ним. Спору нет, у фей с птицами отношения непростые, но они всегда готовы вежливо ответить на вопрос, заданный в корректной форме. Поэтому Питер страшно разозлился, когда парочка пустилась наутек, едва его приметила.
Представительный эльф развалился на садовой скамейке, почитывая газету, забытую в Саду кем-то из людей. Но… услышав голос Питера, он в смятении скомкал газету, а сам нырнул в бутон тюльпана.
К своему изумлению, Питер обнаружил, что все феи пренебрегают знакомством с ним, а некоторые (например, эльф-молочник) пренебрегают до такой степени, что прячутся в перевернутых молочных флягах. Там и сям метались стайки фей, выясняющих, чего же именно нужно бояться. Огни были погашены, ставни закрыты, засовы на дверях задвинуты, а от Дворца Королевы Меб доносилась барабанная дробь. Это значило, что доблестная Королевская гвардия приведена в полную боевую готовность.
По Главной Аллее выступил полк улан, вооруженных листьями остролиста.
Питер слышал, как маленький народец перекликается в кустах: «Тревога! Человек в Саду после Закрытия!», но он и на минуту не мог предположить, что был тем самым человеком.
Он чувствовал себя все более несчастным и набитым опилками и просто сгорал от нетерпения узнать, что же он хочет сделать со своим носом. Как, скажите мне, он мог отстать от фей, если так и не получил ответа на жизненно важный вопрос? Робкие создания чурались его, и даже доблестные уланы Ее Величества, когда Питер наконец настиг их у Горки, поспешно свернули в боковую аллею, притворившись, что именно там напали на след неприятеля.
Разочаровавшись в феях, Питер решил посоветоваться с птицами, но вдруг припомнил, что во время его ночевки на буке целые стаи снимались с веток и уносились прочь. Тогда он не придал этому значения, но теперь ужасная догадка осенила его: все живое его сторонится!
Бедный Питер Пэн! Он сел и залился горючими слезами. Но и теперь он ничуть не сомневался в том, что он птица. К счастью, не сомневался, ибо стоит усомниться в способности летать, как она пропадает НАВСЕГДА! Птицы могут летать лишь потому, что они, в отличие от людей, абсолютно уверены в своей летучести. А иметь веру в себя – это практически то же, что иметь крылья… Добраться до острова посреди Серпантина можно только на крыльях. Лодкам людей запрещено причаливать у его берегов, вокруг острова из воды торчат коряги, и на каждой день и ночь сидит по птице-дозорному. Конечно же, именно на остров, к старому ворону Соломону, полетел Питер Пэн по своему странному делу. Была глубокая ночь, все птицы, включая дозорных, давным-давно спали. Не спал один старый Соломон. Он внимательно выслушал историю злоключений Питера, а потом выложил ему ужасную правду. Соломон признался, что Питер… увы, не птица.