— Давайте быстрее, — бас, срывающийся на скулеж.
— Тихо! — Генка, сжавшись, сидел под стеной, будто вдоль коридора собирались открыть автоматную стрельбу.
Сзади, откуда пришли, нарастали топот и рычание.
— Там тоже, — тихо сказала Мариэтта.
В правом коридоре мерцал неверный свет, — кажется, шли с факелами.
— Может, спасут? Люди ведь? — с надеждой прохрипел Алексей Валентинович.
Андрей сильно сомневался. Если сзади были звери, то какие же здесь люди?
— Работаем. Концентрируемся. Ориентир — стена с пятном-харей.
— Нас убьют, убьют, убьют! — визгливо запричитала Таисия. В свете приближающихся факелов было видно, как она пытается с головой накрыться своим пальто.
— Заткнись. Концентрируемся и скользим. Стена с харей…
— Убьют! Убьют, убьют…
Алексей Валентинович двинул коллегу Хакасову ногой:
— Да пойми, стерва, уходить нужно. Ну?!
Андрей поспешно вытер вспотевшую ладонь, надежнее перехватил пистолет.
— Начинаем, или…
Со стороны факелов закричали. Насмешливо, властно. Андрей не расслышал, но Мариэтта вздрогнула.
— Что говорят?
— По-иностранному, — тоскливо откликнулся Алексей Валентинович.
— Маня?
— Чего там переводить? — тихо сказала девчонка. — Патронов у вас много, гражданин начальник?
— Отходим туда, где свободно. Таисия?
— Не в себе мадам, — доложил Генка, волоча и носилки, и готовящуюся лишиться чувств даму.
Андрей отступал последним. Там, где твари, снова кипел вой и визг, — очевидно, не всех раненых дожрали. Там, где факелы, тени неторопливо двигались вперед. Одного аборигена можно было разглядеть: рослый молодой мужчина. Сложен великолепно. Мускулистые руки, унизанные браслетами, обнажены, узлом завязанная белоснежная рубаха открывает широкую лоснящуюся грудь. Сильная шея, цепь на ней. Вот, твою дивизию, — рекламный какой красавчик. Красный свет факела выхватил мужское лицо. Действительно красив: волевой квадратный подбородок с ямочкой, широко расставленные глаза, в ухе серьга с камнем. Голый блестящий череп, рога с палец величиной…
Рогатый учуял, что на него смотрят, безошибочно перехватил взгляд Андрея. Улыбнулся. У начальника Отделения начали слабеть ноги. Зубов у рогатого было много. Большущих, треугольных, темных зубов. Рогатый сделал знак — у ног появились тени поменьше, псы. Андрей рывком поднял пистолет, выстрелил, наверняка промазал. Выстрелил еще раз — метнулось пламя факелов. Зарычали, заскребли когтями спускаемые с поводков псы…
Тут завизжали за спиной. Выл Алексей Валентинович — на него из тьмы свалилась обезьяна, урча, вцепилась зубами в шею. Генка встретил ударом титана еще одну мартышку…