— Да я ей ничего плохого не сделал.
— А почему хамом стал?
— Я тебе не обязан отчитываться! — вспылил Андрей.
— Себе отчитаешься. Но только смотри, чтоб поздно не было.
Андрей сник. Сидел в углу стола. Молчал. Семен курил, отвернувшись от парня.
— Ты когда-нибудь любил? — спросил неожиданно Андрей. Гиря даже спиной вздрогнул от неожиданности. Растерялся. Ответил честно:
— Нет.
— Да. Вот я слышал, что без этого человек впустую прожил, — сказал Андрей.
— Хм. Кто это тебе натрепался?
— Все так говорят.
— Ерунда! Как это впустую? Вот, положим, на войне, я тоже слышал, гибли парни. Без любви. Так что зря жили?
— Они — особый случай.
— А в лагерях сколько таких, кто про любовь эту ничего не знал.
— Эти сами виноваты.
— Ишь ты! Виноваты! Много понимаешь!
— А я вот полюбил, — сказал Андрей.
— Что?! — Семен подскочил, словно ему кто-то исподтишка нож и бок воткнул. — Ты что сказал?
— А что? — вжался в угол Андрей.
— Покуда техникум не закончишь, чтоб я от тебя не слышал этих глупостей!
— Почему глупостей? — удивился Андрей.
— А и верно! Разве себе прикажешь? — остановился Гиря среди дизельной задумчиво — Кто хоть она?
— Практикантка. На агронома учится.
— Из-за нее с матерью нелады?
— Да. Тоже говорит — глупости, рано, молод. На ноги встань. А я люблю.
— Надолго эта практикантка к нам?
— В совхозе еще два месяца будет.
— Ну, а дальше, что решил? — глянул Семен на Андрея.
— Учиться поеду. Туда же, где она.
— А мать как? Одну оставишь?
— Ну все равно же, не сидеть мне около нее всю жизнь.
— И то верно. Да только приглядись ты еще к ней. К той. Хотя
о чем я. Слыхал я, что у влюбленных глаз нет, слепые они. И разума у них не бывает. Покуда по любови заморозки не ударят, друг на друга не надышатся. А вот мороз не все терпят. А жизнь — она такая. Не все солнышко дарит. Случаются и метели. Коль любят — руки никакой ветер не порвет. А если все только показалось — оба могут погибнуть.
— Что ты хочешь сказать?
— Спросить хочу. Вот ты ее любишь, а она тебя? Она за тобой поедет? Бросит вот так, как ты, свою мать?
— Она же девушка, слабая. Разве можно от нее такое требовать?
— А почему бы и нет? Девушкой она сколько будет? А женой? Всю жизнь. Нельзя требовать? Можно! Нужно! И именно теперь, покуда еще хомут на шею не надел!
— Ладно. Все с советами. И ты тоже. Как и они. Все вы одинаковы, — отвернулся Андрей.
— Смотри сам. В этом деле тебе никто не поможет. Однако знай, мать беречь надо. Пусть ее тебе никто не заслоняет. Плоха та любовь, что матери горе приносит. Не в радость она. Никому. Да и любовь ли это, — хмыкнул Гиря и собрался уходить.