Вот, она уже вышла из воронки. Миновала беду. А вскоре отошла от опасного места, дала гудок капитану. То ли просила отпустить ее с привязи, то ли благодарила. Тот остановил мэрээску. Принял трос. Вернулся в рубку. Баржа пошла своим ходом.
— Спасибо, Гриша! — донеслось по рации. Капитан молча выключил ее. Огляделся по сторонам. С берега к мэрээске торопилась лодка с рыбаками.
— Отправил их на случай, если перевернулся бы! Уж если что
— так сам, — оправдывался капитан. И, глянув на Ярового, добавил:
— Хотя, говорят, говно, не тонет.
— Ты это о ком? — не понял Яровой.
— О них. И о себе немного.
— Сейчас этих подождем, и отвезу тебя. Устье уже вот! Видишь? Рядом!
— Да, брат, не думал, что и в спокойную погоду утонуть можно, — покачал головой Аркадий.
— Еще как! Причем, заметь, в реке!
— Обидно!
— Всякое бывает, — вздохнул Гриша.
Рыбаки цепляясь за борта один за другим влезли на палубу.
— Здорово ты их выручил, кэп!
— Пусть магарыч ставят!
Капитан молчал. Яровой старался не смотреть на рыбаков.
— Подержи штурвал! — сказал Гриша боцману и спустился в каюту. Через несколько минут вернулся. Что-то бережно держал в руках, завернутое в полотенце. Молчал.
Судно подходило к устью. Рыбаки вышли на палубу. Курили. Кто-то готовил к спуску трап. Яровой смотрел на берег, куда ему через несколько минут предстояло сойти.
— Спасибо тебе, пассажир!
— За что?
— Не бросил.
— Не будем об этом!
— Вот это подарок тебе. Коралл. Возьми его. На память. Он такой же розовый, как наш туф. И красивый, как узоры на камне, что умеют делать только у нас в Армении! Он из кружев. Как из дыханий. Коралл обо мне напоминать тебе будет. Возьми, не обижай меня! Пусть он тебе поможет, как помог мне ты.
Следователь сошел на берег. Кто-то тут же убрал трап. Резкий ветер хлестал по лицу. Яровой, не оглянувшись, поднялся на сопку. Пошел по дороге, торопясь. Вдруг резкий гудок, снизу, с реки, догнал его. Остановил. Погудел еще. И еще. Яровой глянул вниз. Капитан, высунувшись из рубки, махал ему рукой, прощался как с моряком. Гудок замер.
Семен сидит в дизельной. Нетерпеливо поглядывает в окно. Ждет… Ровно работает двигатель. Сколько лет прошло. Ан, ничего. Как старый друг, ни разу не подвел. Гиря поглаживает двигун по защитной сетке. Чуть было не оставил сиротой…
… В тот день, когда он ушел из совхоза — решил не возвращаться сюда никогда. Мало ли что просили остаться. «Потеплело на минуту на душе у Панкратова, вот и попросил. А потом, через час, сам себя, наверное, ругал», — думал Гиря. И решил пожить сам. Как захочет. Имеет же он право после стольких лет о себе вспомнить. Ведь мужик, человек! И захотел развлечься. Но лишь первое время. Дело! О нем Семен не забывал и ночью.