— Войску Ареса не удастся пройти через леса, где обитают мои подопечные, — мрачно произнесла Артемида и, резко развернувшись, исчезла в глубине рощи.
Уже через секунду там, где она прошла, листья снова были неподвижны.
Афина подумала, что одержала лишь частичную победу. Она приобрела могущественного союзника, но ни Афины, ни, впрочем, сам Олимп не будут в безопасности, покуда Арес жив. Настала пора приступить к следующему этану ее плана: обучить Кратоса и испытать его.
Но главное — спартанца необходимо как следует вооружить.
Как только Кратос вставил в скважину и повернул добытый с таким трудом ключ, волшебное заклятие исчезло, и из каюты хозяина судна донеслись душераздирающие крики. Он пнул дверь, желая поскорее узнать, что же потребовало таких предосторожностей. И действительно, то, что предстало взору, оказалось сокровищем дороже бирюзы и золота.
Это были три девушки, красивее которых ему видеть не приходилось. Хотя, может быть, такое впечатление объясняется гниющей черной плотью живых мертвецов, вцепившихся в несчастных своими уродливыми руками с длинными, как когти, ногтями.
На мгновение Кратос застыл в недоумении. Как могла нежить проникнуть в каюту? Миновать волшебный замок? Единственный разумный ответ заключался в том, что это его вина. Отперев дверь, он не только снял заклятие, но и освободил от чар мертвых легионеров, заключенных здесь же на случай вторжения незваных гостей. Должно быть, хозяин судна знал, как не допустить их пробуждения, а вот Кратос сплоховал и подверг женщин опасности.
Через миг его смущение уже улетучилось, как в бурю листья с деревьев, — сейчас мешкать было нельзя. Два полуразложившихся воина, размахивая причудливо изогнутыми мечами, набросились на него, и разгорелась новая схватка. Одним движением Кратос выхватил из-за спины клинки Хаоса и рассек обоих мертвецов надвое от макушки до копчика. Затем продвинулся в глубь каюты и следующим ударом отрубил ноги третьему легионеру, который вцепился в шею невольницы. Падая, тот увлекал девушку за собой и продолжал душить ее как ни в чем не бывало.
Кратос отсек ему руки и раскроил череп, однако крючковатые пальцы лишь крепче сжали горло несчастной, отнимая у нее жизнь. С рычанием спартанец наклонился, чтобы освободить девушку от смертельных объятий, как вдруг ее голова неестественно повернулась и шея хрустнула, словно тонкая ветка.
Другой живой мертвец схватил пленницу и, несмотря на ее сопротивление, поднял в воздух перед собой, заслоняясь живым щитом.
— Сталь понадежнее будет, — ухмыльнулся Кратос и вонзил оружие прямо в нее.