— Оракул! Стой! — Кратос уронил мечи и воззрился в пустоту, где только что стояла женщина.
Затем перевел взгляд на вершину холма куда указала жрица. Неясный жест на изменчивом ветру… Как его понять?
Дорога быстро сужалась, но он продолжал карабкаться. Добравшись до середины пути и оглянувшись на Афины, он в смятении покачал головой. Сражение подходило к концу. Преисполненный злорадства, Арес хохотал и изрыгал пламя, подобно вулкану, наблюдая, как его войско хлынуло на улицы.
— Бог войны, — сквозь зубы проговорил Кратос, — я не забыл про тебя. За то, что ты сотворил сегодня ночью, этот город станет твоей могилой!
Центр Афин содрогнулся от землетрясения. Кратосу пришлось расставить ноги, чтобы не упасть. Через небольшой просвет в дыму, струившемся от горящих зданий, он увидел самого Ареса.
Огромный бог перешагнул через Длинные стены и двинулся по мощеной дороге, наступая на тех, кто оказался слишком медлителен. От его рыка сотрясались и небо, и земля. Он наклонился, поймал какого-то воина и щелчком сбросил его с руки, как букашку. Слабые крики несчастного раздались в вышине и замерли, когда он разбился о крышу храма, посвященного Зевсу. Арес же принялся яростно топтать всех, кто попадался ему на глаза.
Он рвал и метал, крушил дома и расшвыривал ногами людей, находившихся на площади. Город всецело зависел от его милости, но разве можно надеяться на милость бога войны? У Ареса не осталось ни сострадания, ни самообладания. Это была страшная ночь для афинян.
Кратос был спартанцем. И он бы ни за что не согласился стать афинянином даже на час.
Повернувшись к Аресу спиной, он двинулся дальше, к Акрополю. От очередного землетрясения рядом обрушилась каменная стена, и не удержавшийся на ногах Кратос вынужден был кувырком спасаться от обломков. Поднявшись, он снова посмотрел на город.
Арес достал меч длиной в десять военных кораблей, поднял его над головой и обрушил с такой силой, что ударной волной уничтожило здания в нескольких кварталах вокруг. Бог войны замахнулся вновь, но для Кратоса это уже не стало неожиданностью — он продолжил свой путь к Парфенону.
— Они идут сюда! Они уже почти здесь! — закричала женщина на крыше ближайшего храма, затем стала спускаться по шаткой лестнице к входной двери.
Один из лучников, преследовавших Кратоса, выпустил огненную стрелу. Женщину пришпилило к деревянному проему, и он загорелся.
Услышав хорошо знакомое хлопанье крыльев, спартанец нагнулся и рванул в сторону, однако на сей раз гарпия выбрала себе другую жертву. Она спикировала к женщине, бежавшей по улице с ребенком на руках, вцепилась в беззащитную ношу и взмыла в воздух. Мать кричала, бросала камни, но тварь была уже высоко. Затем она разжала когти.