Дом с привидениями (Бушков) - страница 123

По правде сказать, верится плохо. Совсем не верится.

После ареста Ходорковского и у нас, и на Западе вовсю заговорили об «избирательном правосудии». Да, действительно, в том, что касается экономических преступлений, правосудие у нас избирательное и другим быть не может. Потому что если начать разбираться со всеми, кто мошенничал, уходил от налогов, организовывал убийства и прочая, то пресловутый «тридцать седьмой год» покажется не более чем зачисткой рыночной площади в городе Урюпинске.

Впрочем, есть в истории борьбы со всякого рода бандитами, пиратами, басмачами и «лесными братьями» такой прием. В какой-то момент им объявляли амнистию. Дескать, тем, кто выйдет из лесов и пустынь и захочет начать новую, честную жизнь, прежние грехи будут прощены. Но впредь, уважаемые, извольте жить по закону.

Открыто об этом нынешняя российская власть, конечно, не скажет. Но намеки есть. Те, кто впредь будет работать на благо России —и платить налоги, само собой — могут спать спокойно. А если нет —ну, значит, нет…

Лично мне очень хотелось бы верить, что в этом и есть смысл «Дела Ходорковского».

Разумеется, чтобы провернуть все вышеописанные операции и получить огромную прибыль, недостаточно было одного изощренного ума и оборотистости. Присвоение бывшей «общенародной собственности» было одной колоссальной операцией, со своими штабом и действующей армией, с «агентами влияния» и умело поставленными дезинформацией и пропагандой.

Для пришедшей «новорусской» публики привычно было все необходимое покупать. И в новом мире все стало товаром — власть, влияние, знания.

В романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» есть замечательная сценка аукциона. Продается статуэтка «Правосудие». Стартовая цена… кто больше… раз, два, три… правосудие продано!

Новая Россия стала громадным аукционом. Все, что покупалось, то и шло на продажу.

Об этом в одной главе не расскажешь, тут тома надо писать. Желательно много. И желательно не книжные, а тома уголовных дел.

Обслуга реформы была разнообразна: бандиты и купленные «силовики», коррумпированные чиновники и карманные средства массовой информации.

О первой паре написано и снято уже столько, что, пардон, из ушей лезет. То, что экономика времен реформ насквозь криминальна, не знает разве что слепоглухонемой. Поговорим о второй «сладкой парочке», без которой была немыслима глобальная распродажа.

Есть такое умное слово: коррупция. Означает оно, по-ученому, превращение в деньги административного ресурса, а по-простому —что люди, которые получают деньги от государства за выполнение определенной работы, начинают торговать