Несколько недель спустя после подписаиия Брестского мира, именно тогда, когда дальнобойная пушка «Большая Берта» начала бомбардировать Париж, из русского плена воротился Ондро Вилиш. Когда приветствия в родной деревне, которым, казалось, конца-краю не будет, отшумели, Ондро предоставили слово. В притихшей Митроновой кузнице он гордо объявил пораженным мужикам:
— Самое занятное в царе то, что и его можно кокнуть!
Мужики удивленно переглянулись и лишь помаленьку стали переваривать фразу, которой Ондро их огорошил. Эта фраза не была его целиком, он подхватил ее в поезде, возвращаясь из плена, но теперь это уже не имело значения.
— Эва, да он большевик! — выпалил Мельхиор Вицен-Мудрец.
— Прав парень! — неожиданно вступился за Ондро Вилиша Само Пиханда. — Это только мы такие остолопы, что у нас императоры помирают в постели… И Ференцйожка был такой дряхлый, что пальцы у него заросли перепонками…
— Нынешний император до этого не доживет! — возгласил Ян Аноста.
Однако Вицен, кузнец Митрон и остальные мужики, сгрудившись вокруг Ондро Вилиша, с нетерпеливым любопытством стали его обо всем выспрашивать, и Пиханда с Аностой присоединились к ним.
— Когда война кончится? — спросил прямо Мельхиор Вицен.
— А я знаю? — оторопел Ондро Вилиш и в растерянности почесал в голове. — Было бы у нас теперь как в России, мы б уже не воевали…
— Но мы хоть тресни, а хотим выиграть, пол-Европы отхватить! — отозвался Ян Аноста. — Да черта с два выиграем! Ведь вы только подумайте, половину армии перебили, половина в плену, а остальной половине обрыдло воевать…
— Это уже три половины, — засмеялся Мельхиор Вицен.
— Я знаю, что говорю, Мудрец! — Ян Аноста выразительно постучал по лбу. — Если так дело пойдет, того и гляди нас всех загребут, даже шестидесятилетних!
— Не трепли языком! — оборвал его кузнец Митрон. — Война долго уже не продлится… В России революция, не ровен час, и сюда перекинется!
— Вполне возможно! — допустил Ондро Вилиш.
— Ведь и вправду, ты же и революцию пережил, — отозвался кузнец Митрон. — Что же она за штука такая, парень?
— Ужасная перемена, дядюшка! — сказал Ондро Вилиш. — Большевики организуют по всей России Советы.
— А что это за дьявольщина?
— Как вам это объяснить? — Ондро Вилиш опять почесал голову. — Совет — это вроде как наш муниципалитет, через который революция входит в каждую деревню, в каждый город и мало-помалу шагает уже по всей России…
— Как это шагает? — спросил Мельхиор Вицен.
— Как? — опять озадачился Ондро Вилиш. — Да целиком и полностью! Забирает у помещиков землю и отдает крестьянам… Я тоже как пленный работал у помещика, Паланко прозывался… Пришла революция, он драпанул к белым, но вскорости воротился и теперь крестьянствует.