Для этого третьего наступления была достигнута самая большая концентрация артиллерии, которая когда-либо собиралась на фронте — 6 тысяч орудий, обеспеченные боеприпасами в количестве двух миллионов снарядов. Все они открыли огонь 27 мая, после четырех часов утра. Целью были шестнадцать дивизий союзников. Три из них, британские, уже обескровленные в сражениях марта и апреля, покинули Шемн-де-Дам, чтобы сделать передышку. Немедленно после прекращения бомбардировки пятнадцать дивизий германской Шестой армии, за которыми последовало еще двадцать пять, пересекли ряд водных линий и устремились к гребню хребта — чтобы, перевалив через него, спуститься вниз по обратному склону на равнину. План требовал, чтобы они остановились, когда будет достигнута равнина, после чего предполагалось возобновить атаку на севере. Но представившаяся возможность была слишком привлекательной, чтобы ее упустить. Людендорф решил использовать выигранные двое суток, и в течение следующих пяти дней продвинуть свои передовые дивизии вплоть до Суассона и Шато-Тьерри, пока его форпосты стояли лишь в пятидесяти шести милях от столицы Франции. Союзники вводили в бой свои резервы настолько постепенно, насколько могли — стремясь не допустить навязываемого немцами смертельного противостояния. Но все же они были вынуждены привлечь три дивизии 28 мая, еще пять — 29 мая, восемь — 30 мая, четыре — 31 мая, пять — 1 июня и еще две — 3 июня. Среди этих частей были 3-я и 2-я американские дивизии. Последняя из них включала бригаду Корпуса морской пехоты США — наиболее профессиональный элемент "Армии пончиков". 4 июня и в последующие дни морские пехотинцы подтвердили свою репутацию тем упорствам, с которым они стойко сопротивлялись попыткам немцев пробиться к дороге на Реймс. Захват этого города должен был значительно усилить линии немецких железнодорожных коммуникаций, поскольку именно по железной дороге в то время происходило основное обеспечение наступающих войск. В самом начале сражения в этом секторе офицеру, командующему морскими пехотинцами, поступило предложение от французских войск, отступающих через их позиции — отойти совместно. "Отступление? — ответил капитан Ллойд Уильяме, и его словам было суждено войти в мифологию Корпуса: — Черт возьми, мы же только что сюда добрались".
Контратака морской пехоты в Беллоу-Вуд была лишь единичным вкладом в общие действия союзных войск и в устранение угрозы Парижу. Союзники не знали, что 3 июня немцы уже приняли решение прекратить свое третье наступление — не только из-за сопротивления противника, но и потому, что наступающие части, вырвавшись далеко вперед, удалились от тыловых баз и начали испытывать серьезные трудности со снабжением. Тыловые часть германской армии значительно отставали от продвигающейся вперед пехоты и артиллерии поддержки. Кроме того, немцы потеряли уже более сотни тысяч человек. Хотя потери французской, британской и американской армий были сравнимы с потерями противника, союзники сохранили возможность восполнять свой урон — в то время как немцы такой возможности уже не имели. Год бездействия оказался продуктивным для французов. Они смогли провести новый ежегодный призыв, и хотя численность британской пехоты, изнуренной непрерывными сражениями, значительно снизилась (с 754 тысяч человек в июле 1917 года до 543 тысяч к июню 1918 года), американцы только за один месяц доставили во Францию 250 тысяч человек. Из них было организовано двадцать пять дивизий, дислоцированных в зоне боев или за ее пределами. Еще пятьдесят пять дивизий готовились к отправке из Соединенных Штатов.