— Да, я думал об этом. Амелия важнее всего в моей жизни. Я люблю её и сделаю ради неё всё, что угодно. — Он мог бы сказать Луизе какую-нибудь милую ложь, но проблема состояла в том, что рассказывать милую ложь было не по его части. — Дело в том, что я не люблю тебя так, как мужчина должен любить женщину, вместе с которой он собирается жить. Если мы снова съедемся, всё закончится так же плохо, как и в прошлый раз.
Луиза нахмурилась, и Роб заметил боль в её взгляде, прежде чем она отвернулась и посмотрела на пингвинов, нырявших в воду с камней. Она начала плакать, и Саттер почувствовал себя последней сволочью. Люди, проходившие мимо, тоже смотрели на него, как на последнюю сволочь, но он не знал, что ещё сказать. И вот его бывшая жена плачет перед ним и перед всеми посетителями выставки прибрежной пустыни.
— Прости.
— Полагаю, лучше, что ты сказал мне правду. — Лу провела кончиками пальцев под глазами, и плечи её затряслись. Роб не знал, должен ли подойти и обнять ее или остаться в стороне. Он никогда не знал, что делать с рыдающей женщиной. Внутри его раздирало чувство вины, и он сильнее сжал ручку коляски.
— Не мог бы ты дать мне салфетку? — всхлипывая, попросила Луиза.
— Где они?
Она махнула рукой в сторону коляски:
— В сумке для подгузников.
Роб присел на корточки и тщательно обыскал огромную розовую сумку, которая лежала в нижней части коляски. Он обнаружил пачку «Клинекс» и передал Луизе несколько салфеток.
— Спасибо. — Она вытерла глаза и нос, но держала голову опущенной, отказываясь взглянуть на Роба. — Ты влюблен в кого-то?
Он подумал о Кейт. Подумал о её смехе и мягких рыжих волосах. О том, как она заставляет его чувствовать желание схватить ее и закружить.
— Нет, я ни в кого не влюблен.
И это была правда. Он не был влюблен в Кейт, но ему очень многое нравилось в ней.
Каким-то образом они сумели пройти оставшуюся часть зоопарка лишь еще с парой срывов. Один случился в здании тропического леса, другой — неподалеку от кенгуру. Луиза не упоминала воссоединение до того момента, пока Роб не завез Амелию домой по дороге в аэропорт, чтобы сесть на самолет в Айдахо.
— Раз уж никто из нас не влюблен в кого-то ещё, — сказала Лу, — может, мы сможем быть друзьями. Начнем с этого и посмотрим, к чему приведут такие отношения. — Она протянула руку. — Друзья?
Он пожал руку Луизы, когда Амелия захныкала и обняла его за шею.
— Не уходи, папочка, — заплакала она.
— Мы можем быть друзьями, Лу. Это будет здорово, — сказал Роб, перекрикивая плач Амелии. Но не добавил, что его совершенно не интересовало, к чему это может привести. Сейчас одной рыдавшей женщины было достаточно, и он не был уверен, что сможет вынести ещё одну такую сцену, как в зоопарке. Роб поцеловал дочь в щёку и отвел её руки от своей шеи. Передал малышку Луизе, и Амелия издала такой душераздирающий крик, будто бы он только что отрезал её маленькую ручку.