Место для засады нам найти не удается — вся эта сторона, включая дорогу, сильно заболочена. Местами торчат груды земли, но мое предложение укрыться за ними, красавец отверг с ходу — по его словам пуля из банального АК этот бугорок просадит, ну а за упавшими деревьями прятаться совсем не годится — древесину, тем более гнилую, даже укорот пробьет без натуги. Вижу, что ему место не нравится категорически. На мой взгляд тут тоже не шибко-то устроишься, все как на ладошке, да и кустарник жидкий. Для засады место никак не подходит. Неизвестно, кто кого первым заметит — мы врага, или он — нас. Даже камуфляж на красавце тут не годится, выделяется он на этой болотине, не так, как белый зимний маскхалат. Но тоже лезет ярким пятном в глаза. Я-то теперь умный, поднатаскали меня сослуживцы, потому гляжу уже со смыслом на местность, понимая, что выбрать место для засады — очень непросто, много всего надо учесть. Особенно в нашем случае, когда не известно сколько врага попрется и потому к требованиям по засаде добавляется и проработка отхода. Нам тут отходить некуда.
— Давай-ка вперед продвинемся, там поудобнее будет — говорит красавец, еще раз критически оглядев сырую низинку.
Я соглашаюсь. Осторожно продвигаемся по обочине.
— Ты под ноги смотри, а я поверху — рекомендует калека.
— И что я должен смотреть под ногами? — уточняю я.
— Например мины. Например растяжки.
— Дык эта — искренне удивляюсь я — не обучен. И как тут в такой грязище мины разглядишь? Помнится трава над минами жухлее, так эти сукины дети не мины, а самострелы применяли. И кстати — вот проволоки чертова куча, поди пойми что тут где!
На дороге и впрямь вывалено несколько размахренных мотков тонкой проволоки, уже поржавевшей. И мне здорово везет — у дохловатой на этой болотине березки замечаю какой-то зеленый вырост, оказывающийся примотанной к стволу гранатой Ф-1. И проволочина от нее отходит в общую кучу и усики чеки разогнуты.
Всадник минутку оценивает эту картинку, потом мотает головой — мы обходим сильно взяв в сторону. Под моими ногами и под лошадкиными копытами сочно чавкает. Демаскируем мы себя изрядно.
Мне очень неуютно. Еще и то, что промок до задницы — не подумал, бойко выливая лежа воду из берцев, что она стечет вполне естественным путем. Мокрая одежда липнет к телу, ноги, наверное, тоже сотру, сырые носки для этого подходят лучше наждака. Чертова промоина, будь она неладна. Надо было не выдрючиваться, а на лошадке форсировать, благо спутник предлагал внятно. Не стрелял же никто. Хотя это я сейчас знаю, а тогда… Впрочем мне есть о чем беспокоиться и так, без стрельбы. На жаре эффект мокрых портков чреват массой всякой гадости, особенно же часто у мужиков бывает такая неприятность, как потертость. Кожа-то мокрая разбухает, мацерируется, верхний плотный роговой слой становится рыхлым и потому, там где трется обо что-нито ссаживается за милую душу. И раньше всего — аккурат между ягодицами, в междупопии. А с такими ссадинами не то что бегать, ходить больно. И заживает потом неделю. У меня, правда, есть при себе вазелин, но что-то кажется мне, что если я встану и начну себе задницу вазелином мазать (а это единственно, что от потертостей таких спасает) — мой спутник этого не поймет, или поймет, но не так. А что-то предпринимать надо, потому как слышу я уже первые звоночки — и ноги собью до кровавых мозолей и с задницей непорядок будет. А это уже не боец. С потертостями-то…