– В спецназе.
– О как. Я тоже.
– Да ну?
– Точно. Когда-то я тоже был молодым, стройным и красивым. Таким, как ты.
– И куда только все девается, верно, майор? Идем к выходу.
– Запросто. Только руку убери.
– Что?
Волохов посмотрел парню в глаза и отчеканил:
– Я сказал: убери свои гребаные пальцы с моего плеча, пока я тебе их не сломал.
Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза. Первым взгляд отвел охранник.
– Идите к воротам, майор, – сказал он, убирая руку.
Толя усмехнулся.
– Вот так. И впредь не зарывайся – откапывать будет некому.
Охранники проводили Волохова до четырехметрового кирпичного забора, вернули ему пистолет, дождались, пока он выйдет за периметр, и захлопнули за ним железную дверь.
Толя постоял перед кирпичным забором, поразмышлял, потом вздохнул и зашагал к своей старенькой «девятке» с форсированным движком. Если не смотреть в сторону особняка, вокруг были только лес, ночь и тишина.
В машине он первым делом позвонил начальнику.
– Слушаю вас, Анатолий.
– Андрей Сергеевич, докладываю: меня не впустили в дом.
– Этого и следовало ожидать, – спокойно сказал полковник Жук.
– И что мне делать дальше?
– Оставайтесь рядом с домом.
Волохов покосился на четырехметровый забор.
– А какой смысл? У них там полный двор вооруженных архаровцев.
– Смысл есть, Анатолий.
Волохов помолчал, ожидая разъяснений, но, похоже, все разъяснения уже были сделаны. Тогда он вздохнул и произнес:
– Как скажете, товарищ полковник. Что я должен делать?
– Поглядывайте. Наблюдайте. Старайтесь не заснуть, а утром я пришлю кого-нибудь вас сменить.
– Хорошо, Андрей Сергеич. А как насчет отгула?
– Вы его получите.
– Отлично. Служу России.
Толя отключил связь и, мрачно ухмыляясь, сунул телефон в карман куртки.
– Знаю я ваши отгулы, – проворчал он. – Клянчить придется еще год. И то никакой гарантии.
Он откинулся на спинку сиденья и приготовился к долгому, утомительному и бессмысленному ожиданию.
…Спустя примерно час в двадцати метрах от «девятки» Волохова дрогнули кусты. Ветки бесшумно раздвинулись, и белая собачья морда высунулась из кустов наружу. Два налитых кровью глаза, отражающие луну, долго и пристально смотрели на одинокую машину, которой не нашлось места во дворе особняка, и на оперативника из УГРО, сладко похрапывающего на водительском сиденье. Потом собачья морда скрылась в кустах – словно растворилась в их черной, бесформенной массе.