- Как же попал в организм?
- Следователь тоже не понял и дело прекратил за отсутствием состава преступления. Но мать мужа накатала новую жалобу. Следствие возобновили.
- Почему же?
- Загадка в том, что у них была кошка редкой породы.
- Загадка в кошке?
- Она заболела. Амалия Карловна принесла лизола, развела в ванне и велела мужу кошку выкупать.
Ерепенился я по очень простой причине: не мог смекнуть, каким образом погиб муж невропатолога. Видимо, жена что-то подстроила. Но как фенол попал в его организм? Да просто.
- Надышался?
- Кошка орет и вырывается. Тогда Амалия Карловна велела ему раздеться и лезть в ванну. Около часа провозился в растворе.
- Кошку вымыл?
- Да, а через полтора часа скончался.
- От чего же? - уныло спросил я, сдаваясь.
- Фенол легко проникает через кожу. Отравился плюс химический ожог.
Со стороны могло показаться, что просто несчастный случай. Если бы не Амалия Карловна. Она врач, прекрасно знающий о свойствах фенола-лизола. Я понимал, почему следователь дело прекратил - нет доказательств. Ей ничего не стоит заявить, что просила мужа кошку вымыть, а не лезть самому в ванну.
- Петр, когда все произошло?
- Давно, пять лет назад.
Я прикинул: возобновлять следствие смысла не имеет, теперь ничего не докажешь но приобщить к моему делу надо - для характеристики ясновидящей.
- Еще не все, - довольно ухмыльнулся майор. - В личном деле есть копия диплома. Я списал все данные и съездил в институт да в архив. Нет такого диплома!
- Как понимать «нет»?
- Ни такого номера, ни такой фамилии. Амалия Карловна не училась в медицинском институте и диплома там не получала. Фальшивый у нее диплом!
Молча я посидел минуты две. Удивленно или ошарашенно? Майор ждал, когда мое удивленно-ошарашенное состояние обернется действием. И дождался:
- Петр, заводи, едем…
- Куда?
- В прокуратуру.
Начальник следственного отдела встретил меня не то чтобы обрадованно, но заинтересованно:
- Раскрыл убийства?
- Пока нет.
- А чего приехал?
- Постановление я не вынес, а сперва хочу с вами обговорить. Санкцию на арест.
- Значит, все-таки раскрыл?
- Нет.
- Кого же хочешь арестовать?
- Ясновидящую, Амалию Карловну.
Артамонов улыбнулся, я удивился. Когда приходишь за санкцией, то у начальника лицо делается каменистым: нет греха страшнее, чем допустить ошибку, из-за которой арестованного суд из-под стражи освободит. Никто не станет вникать, почему точки зрения суда и прокуратуры не совпали. Освободили - значит, незаконно арестован, а незаконно арестован - значит, тридцать седьмой год. Вот я и удивился, почему лицо Артамонова не каменеет.