А Стефани сидела дома и наблюдала за всем происходящим со стороны. Бесконечные разговоры и сплетни о наследнике престола повергали ее в уныние. У ворот замка постоянно толпились папарацци в надежде на очередную сенсацию. Стефани ежедневно видела эту картину из окна своей спальни. Ей казалось, что все летит вверх тормашками, что мир рушится, а люди окончательно сошли с ума.
— Стефани? — обратился к ней Гарри.
Она очнулась.
— Общественные связи, — осторожно сказала она, — государственная работа.
— При чем тут бизнес? — удивился Гарри.
— Вся наша жизнь — один сплошной бизнес, — философски изрекла Стефани.
— С этим трудно поспорить.
— Меня семейные дела никогда не интересовали, и я выбрала профессию учителя. Всегда хотелось приносить людям пользу, а не только заботиться о собственных интересах.
В ее словах не было практически ни капли правды, за исключением заявления о желании приносить людям пользу.
Когда отец Стефани узнал о том, что она собирается на несколько месяцев за границу, он сильно расстроился и они повздорили. Да и все остальные члены семьи отвернулись от нее, так и не попытавшись понять. Герцог Ярдли никак не мог взять в толк, почему Стефани стремится убежать от роскоши. Он не понимал, что для Стефани ее социальный статус был всего лишь бутафорией, декорацией, на фоне которой она должна была ежедневно представать, фальшиво улыбаясь всем подряд.
Узнав о решении дочери покинуть дом, отец попытался быстро выдать ее замуж, но у него ничего не вышло. Стефани твердо стояла на своем и не собиралась сдаваться.
Гарри открыл рот, собираясь, вероятно, что-то сказать, но Стефани опередила его:
— Раз вы решили, что я могу остаться, почему бы вам не показать мне сейчас школу? Будем считать, что это мой первый рабочий день. Как вы на это смотрите?
Стефани затаила дыхание в ожидании ответа. Гарри молчал, не зная, как реагировать на столь решительное заявление Стефани.
— Хорошо, — наконец согласился он и добавил: — Вы можете перегнать свою машину на стоянку для преподавателей.
Стефани глубоко вздохнула и с какой-то непонятной радостью в голосе произнесла:
— Как это здорово: у учителей — своя стоянка! Есть в этом что-то старомодное, не правда ли, Гарри?
Гарри пожал плечами.
— Не знаю, почему вы называете это старомодным, ведь стоянка для преподавателей — элементарное удобство. Были времена, когда к учителям относились, как к святым. То, что происходит сейчас, просто несравнимо, например, с античностью или с восточной традицией передачи учения. Тогда учитель был всем, истиной в первой инстанции, почти Богом. А современные дети не только не относятся к учителю с должным почтением, но и норовят подчас навязать ему собственное мнение.