— Слава тебе, Господи! — горячо перекрестилась Долгорукая.
— Но как же Владимир? — с недоумением в голосе спросил сестру Андрей.
— Все это туман, наваждение. Чудес не бывает, — отрешенно сказала Лиза.
— Золотые слова, Елизавета Петровна! — тут же подскочил к ней Забалуев. — А вам, Андрей Петрович, тоже пора бы повзрослеть.
— А вот женим его — сразу и повзрослеет, — пообещала Долгорукая.
— Дай то Бог! Дай то Бог! — Забалуев вознес глаза к небу и незаметно подмигнул отцу Павлу — мол, чего тяните, начинайте!
— Обратим души к Господу нашему и в молитвах наших попросим его о снисхождении и дальнейшем благополучии… — стал читать оборванную на полуслове молитву отец Павел.
По завершении молитвы он, как положено, предложил кольца новобрачным, потом кивнул кому-то за их спиной, перед ними расстелилось шелковое покрывало. Забалуев быстро ступил на него, утверждая за собой право первенства в семье. Лиза же, за все это время и не шелохнулась — ни тогда, когда отец Павел нанизал на ее тонкий пальчик не по размеру большое кольцо, ни тогда, когда венец водрузили ей на голову. Не вздрогнула и не встрепенулась она и тогда, когда пришло время обменяться поцелуями с супругом. И даже после того, как отец Павел напоследок благословил их и объявил мужем и женой, а Забалуев, взяв ее цепко под руку, повел из церкви к свадебному столу.
Корф наблюдал за всем этим издали, незаметно для всех. Он прятался в доме и никак не мог собраться с духом и уйти. Владимир чувствовал себя раздавленным и беспомощным. Обстоятельства складывались против него, и все же он так и не решился перешагнуть черту и обмануть Лизу. В его сердце уже давно не было ни детской привязанности к ней, ни почитания отцовской воли, принуждавших Владимира относится к Лизе как к возможной невесте. Но мысль о том, что этой женитьбой он сможет остановить натиск Долгорукой, тревожила его и погнала в то утро из дома. Если бы Лиза решилась принять его предложение!
Владимир был настолько эгоистичен, что даже не подумал о том, что будет дальше. Остановила бы их свадьба старую княгиню? Что делать с переполнявшими его чувствами к Анне? Господи, он совсем забыл об Анне, ведь обещал же Оболенскому передать ее в труппу императорских театров. Пора уже перестать жалеть себя и поторопиться, пока еще он здесь хозяин.
Вернувшись, Владимир первым делом велел позвать к себе Анну. Когда она вошла в кабинет, приступил к разговору сразу без лишних церемоний и объяснений.
— Я принял решение продать вас директору императорских театров. Вы поедете в Петербург и займетесь актерским ремеслом! Так хотел отец. И я считаю это справедливым. Я виноват перед вами. Княгиня Долгорукая не оставила мне времени оформить вашу вольную, уже завтра поместье и все крепостные перейдут в ее собственность. Но сделку купли-продажи я смогу подтвердить и после ее совершения. А господин Оболенский, я уверен, сам освободит вас. Вы отправитесь в Петербург сейчас же — собирайтесь.