Неожиданно Айтьер спросил его:
— Как тебе удалось сделаться невидимкой?
— На самом деле я оставался видимым, — отозвался Филипп. — Все дело в восприятии. Полагаю, об истинной невидимости можно говорить лишь в том случае, когда человек обладает способность уходить за грань бытия, а потом возвращаться оттуда. Все остальное — лишь иллюзия.
— Да, но как ты это сделал? — настаивал Айтьер.
— Смотрите.
И Филипп, отыскав просвет между домами, сделал шаг в сторону, присмотрел удобный выступ в скальной породе, после чего забрался на гору — всего на пару локтей поднявшись над дорогой.
Айтьер так и застыл, разинув рот. Он оглядывался по сторонам, растерянный и несчастный. Потом он начал злиться. Тогда Филипп спрыгнул на дорогу и появился перед ним словно бы из пустоты.
— Видите? — сказал Филипп, обтирая пыльные ладони об одежду. — Я все время был здесь.
— Ты исчезал, Филипп! — воскликнула Агген.
— Я забрался на скалу, — объяснил Филипп. — Это просто.
— Это невозможно, — возразил Айтьер. — Либо же мы вынуждены признать, что ты умеешь уходить за грань бытия и потом возвращаться оттуда. То есть обладаешь истинной невидимостью.
— В мире плоскоглазых так могут делать все, — сообщил Филипп.
— У вас действительно очень трудная жизнь, — сказал Айтьер сухо. — Неудивительно, что вы интересуетесь Альциатой.
Дорога приподнялась еще немного, и тут Айтьер остановился, а вместе с ним замерли и его спутники. Айтьер щелкнул пальцами, подавая слугам знак. Те подбежали и разложили тяжелый сверток.
Там оказалась чрезвычайно красивая, затканная золотыми нитями ткань. Слуги расстелили ткань на дороге. Айтьер ступил на нее.
Филипп замешкался. Айтьер обернулся к нему:
— Ну что же ты? Иди!
— Слишком красивая, чтобы ходить по ней в обуви, — пробормотал Филипп.
— Иди! — жестко приказал Айтьер. — Мы уже на двадцатом витке. Здесь живут знатнейшие люди королевства. Простым дворянам запрещено ступать по этой дороге, поэтому мы подстилаем под ноги специальную ткань. Так мы уберегаем королевскую дорогу от осквернения.
— Но ткань… — начал было Филипп.
— Естественно! — оборвал Айтьер. — Естественно, все дворяне, даже очень небогатые, стремятся постилать на королевскую дорогу самую роскошную ткань из возможных. Это признак уважения.
Филипп прошел вслед за Айтьером по парче; за ним прошла, мучительно страдая внутри платья, и Агген. Ткань закончилась.
Слуги вытащил из свертка другую и расстелили перед Айтьером. Пока тот шел, они быстро сматывали за его спиной в рулон первую и, когда Айтьер со спутниками миновал очередной участок дороги, опять разложили парчу из первого свертка, а вторую скатали.