Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан (Груссе) - страница 134

В 1215 г. шах Хорезма завершил завоевание Афганистана, отняв у них к тому же Газну. Мохаммед хорезмийский своей победой над гуридами был обязан своему сюзерену – гурхану каракитаев. Но признательность его оказалась недолгой. Достигнув таких высот власти, он считал невыносимым, что мусульманский император (к этому времени у него был титул султана), хозяин двух третей Ирана, оставался вассалом, платил дань этим «язычникам» – монголам. Караханидский правитель Самарканда, Осман ибн Ибрахим (1200-1212), также вассал каракитаев, испытывал такие же чувства. В 1207 г. Мохаммед Хорезмийский, придя с ним в сговор, занял Бухару и Самарканд, где он сменил сюзеренитет каракитаев своим собственным. Хорезмийская империя поглотила таким образом всю Траноксиану. Каракитаи, впрочем, не замедлили с ответом. По сведениям Джувейни, они даже вошли в Самарканд, но их генерал Тайанку закончил тем, что хорезмийцы взяли его в плен в битве, которая произошла или в степях Иламиша около Андижана, в Фергане, или в степях Таласа (1210). [362]

Мохаммед отбросил каракитаев с помощью принца самаркандского караханида Османа, который использовал доверие гурхана в своих целях. Но в 1212 г. Осман, устав подчиняться хорезмийцам, восстал. Мохаммед пошел на Самарканд, захватил город, разграбил его и казнил Османа. Таков был конец последнего представителя этой караханидской династии, которая властвовала над туркестанцами более чем два века (1212). [363]

Мохаммед Хорезмийский осуществил, наконец, в 1217 году триумфальный поход через всю Персию, в результате которого он получил почести атабеков или тюркских правителей, ставших независимыми и имеющих наследственный статус передачи власти, которые управляли персидскими провинциями, в частности, салгуаридами Фарса. Он дошел до Голвана в Загросе на границе аббасидского халифатского владения арабской части Ирака. Повздорив с халифом, он готов был идти на Багдад. [364]

Даже атабек Азербайджана (Таурис), страны, куда он не пошел с походом, немедля признал себя данником. В этом 1217 г. хорезмийская тюркская империя, имеющая на севере линию раздела Сыр Дарью, на востоке – Памир и горы Вазиристана, на западе – Азербайджан, горы Луристана и Хузистана, включала в себя Трансоксиану, почти весь Афганистан, почти всю Персию.

И вот тогда он столкнулся с Чингиз-ханом.

Что следует усвоить из предыдущего, это то, что в то время, когда на нее напали монголы, хорезмийская империя была совершенно новым образованием, имея в своей окончательной форме существования всего несколько лет. Империя не имела времени приобрести солидность, она оставалась еще полностью дезорганизованной. Здесь нет особого повода выражать восхищение перед Чингизханидской стратегией, если это почти импровизированное государство рушится при первом столкновении, как карточный домик. Между различными частями так называемой хорезмийской империи не существовало другого принципа единства, как лично султан Мохаммед, к тому же восточный владыка, которому невероятно, насколько это возможно, благоприятствовала долговременная удача, фактически он был слабовольным человеком с неожиданными моментами упадка духа и подъема настроения. Не следует упускать из виду, что когда Чингиз-хан пошел на завоевание этой империи, Бухара и Самарканд принадлежали хорезмийцам только восемь лет, а, что касается второго из этих городов, то его взяли после осады и жестокой расправы; Афганистан был полностью присоединен к Хорезму только за четыре года до вторжения Чингиз-хана (Газна в 1216 г.); Западная Персия стала окончательно хорезмийской только за три года до нападения грозного врага (1217). В действительности, в противовес тому, что утверждают историки в период нашествия Чингиз-хана, существовала хорезмийская империя, это был только зародыш, это была начальная стадия зарождения империи, лишенная еще прочных государственных структур. Чингиз-хан столкнулся бы с совершенно иной ситуацией, если бы он оказался перед лицом настоящего государства, такого как царство Цин Северного Китая…