Аэродром там.
Но аэродрома не было видно за дымкой, внизу — ни одного ориентира: желтеющие поля, неубранные стога соломы, табун лошадей. Инспектор ввел самолет в пологое планирование, и в наступившей тишине Андрей вдруг услышал веселый смех.
Наугад? — крикнул инспектор. — Или по нюху? Так или иначе, вы угадали: аэродром действительно на юго-западе.
Я знаю это точно, — твердо проговорил Андрей.
Может быть, объясните?
Самолет тысяча сто двадцать четыре, который виражит слева от нас, принадлежит первой летной группе нашего звена. Их зона находится в двенадцати километрах северо-восточнее аэродрома. Таким образом…
Понятно, курсант Степной. Для летчика быстро сообразить— значит победить. Ведите самолет в свою зону, продолжим проверку ваших знаний.
3
Яша Райтман сидел на чехлах и рассказывал:
Высота была полторы тысячи, когда я по заданию полковника ввел машину в левый штопор. Хвалиться не буду, но это был классический штопор. Полковник кричит: «Замечательно, Яша!»
Не ври, Яша, — спокойно поправил Абрам. — Полковник не знает твоего имени.
Ты прав, Абрам. Он кричал так: «Замечательно, курсант Райтман! Хороший штопор! Выводите!» Я даю правую ногу — ни черта. Даю газ — машина продолжает штопорить. А высота падает. Полковник кричит: «Плоский штопор!» «Как это могло случиться, — думаю я, — что мы попали в плоский штопор? Ведь из плоского штопора самолет выходит очень редко!» А высота падает. Смотрю, уже семьсот, шестьсот, пятьсот метров. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на полковника. Сидит спокойно и даже, кажется, улыбается. Понимаете, машина штопорит, до земли осталось пятьсот метров, а он улыбается. Вдруг полковник кричит: «Курсант Райтман, вы не можете выводить самолет из штопора!» И только тогда я спохватился. Я хотел дать правую ногу и забыл. Самолет штопорит влево, а я, как осел, давлю на левую педаль. Абрам, честное слово, я стал холодным. И чуть не заплакал. «Ну, думаю, провалился. Опозорился на всю жизнь. Кто после этого даст мне в руки пилотское свидетельство?..»
Яша на минуту замолчал и посмотрел на стоявшего на командном пункте полковника, который разговаривал с начальником училища. Лицо Яши расплылось в улыбке. Будто этой улыбкой он хотел передать старому летчику горячую признательность за то, что человек, который почти всю свою жизнь провел в воздухе, не выгнал его, Яшу, с аэродрома, не стал на него кричать, а сказал спокойно и просто: «Вы хорошо пилотируете, товарищ курсант. Замечательная координация движений. Отличная ориентировка. Правда, вот со штопором… Наверно, волновались?» — «Очень волновался, товарищ полковник, — чистосердечно признался Яша. — Никогда так не волновался». — «Ну, ничего, ничего. Инструктор хорошего о вас мнения… Да и я тоже. Вы будете неплохим летчиком».