Иван Сирицын склонился к самому уху врача, кричит:
Смотрите, смотрите! Они взорвали у фрицев склад горючего!
Врач подзывает медсестру, пальцем показывает вниз:
Видите? Это — война! Запомните, дорогая, это настоящая война…
Он говорит так, будто кто-то сомневается, что это действительно война, а не праздничный фейерверк.
Вдруг с земли к самолету полетели светящиеся шары, начали лопаться вокруг, как пузыри.
Красиво! — не удержался врач.
«Эрликоны!» — крикнул штурман.
Андрей ввел машину в крутой вираж, отвернул ее от курса на юг. Лопающиеся шары остались в стороне, впереди блестела лента Днепра. Блестела тускло, словно сквозь густую сетку. Андрей снова развернул самолет, с тревогой ждал: сейчас начнут засекать прожекторами. Но немцы почему-то не стали преследовать машину. Андрей передал управление второму пилоту и подозвал к себе штурмана.
Где этот лесок? — спросил он, подсвечивая карту.
Штурман показал на изгиб Днепра, от которого на запад тянулась безымянная речушка. На правом берегу ее темнел небольшой массив леса.
Курс двести девяносто! — приказал Андрей второму пилоту и снова обратился к штурману: — Передай Крамичу: пусть приготовится.
Вот и лесок, где надо сбрасывать сапера. Андрей представил вдруг, как этот отважный человек один-одинешенек покидает самолет и летит в черную бездну навстречу неизвестности. Что ждет его там, внизу, как встретит его неуютная, насторожившаяся земля? Много на ней друзей, но много и врагов, которые сейчас прислушиваются к гулу моторов и, может быть, уже рассылают ищеек по всем дорогам и тропкам…
Сапер в это время подтягивал ремни парашюта и говорил Ивану Сирицыну:
Ну и работенка у вас!.. Сейчас — живой, а через минуту пуля-дура пробила бак — и готово. За кустик не спрячешься, в окопчик не спрыгнешь. В общем, не завидую…
Он прикрепил какой-то ящик к парашюту, подошел к двери самолета, приготовился. Летчик сбавил газ, ввел машину в пологий вираж и махнул рукой стрелку-радисту. Сирицын крикнул:
Пошел!
Крамич кивнул головой, шагнул в бездну.
Удачи тебе, товарищ, — сказал Иван.
Звезды казались близкими. Млечный Путь был рядом, он тянулся в бесконечную даль, словно дорога, усыпанная маленькими алмазами. Внизу, будто вынырнув из Днепра, катилась луна. Река теперь блестела миллионами искр, только у ее крутого берега лежала на воде густая тень, в которой мигали звезды…
Врач смотрел и смотрел в иллюминатор, не в силах оторвать взгляда от этой волшебной красоты:
Боже мой, это же чудо, никогда мною не виданное!
Штурман ответил:
Дело дрянь, папаша. Ни одного облачка, а тут еще эта дура луна. Как бы не засекли ночные «мессеры»…